С Игорем Медниковым они оказались на одной волне. И когда работали, и когда отдыхали, и когда ездили по стране и по всему миру.
Уже затемно Игорь оставил свой неброский пропыленный «чероки» на внешней стоянке для малознакомых гостей, представился на проходной и скромно сел на скамейку под фонарем ждать, когда охрана найдет его в списках. Охранники с удивлением обнаружили, что он давно числится в трех списках на вход, причем в одном для немедленного доступа в дом. Немолодой офицер из охраны пошел звать Медникова за ворота, оказалось, что они помнили друг друга по прежним временам. Фэсэошник выразительно оглядел Игорев наряд, но ничего не сказал – школа. Игорь подмигнул ему и пошел в сторону спрятанного под вековыми елями дома. Хозяина он нашел на застекленной веранде, одного, за круглым обеденным столом, заваленным бумагами.
– Ну, здравствуй, – хозяин красного особняка поднялся, пожал Игорю руку, с интересом посмотрел на его одежду, на школьный рюкзачок. – Что, так плохо?
– Да. Приходится поиграть в театр. Серьезное дело.
– Тогда рассказывай. Холодного чего-нибудь хочешь?
За ледяным квасом они засиделись почти до утра.
Провожая его по еловой аллее в рассветных сумерках, вице-премьер бегло пробежался по основным положениям сложившейся обстановки и в заключение заметил:
– Все так, как ты рассказал? Ладно, значит, дров не наломаем. Ты знаешь, кому я звонил?
– Похоже, в Кремль-9.
– Именно. Кремль, который рядом с Кремлем. Теперь вопрос в их руках.
– Туда и надо. Да я и сам бы к ним пошел, но сейчас они мне едва ли поверят. Я для них пока не собеседник. А тут слишком все невероятно. И слишком большие деньги.
– Не грусти, ты молодцом, очень вовремя подхватил ситуацию. Один, без службы. Ты верно сказал, вопрос национальной безопасности. По прежним нормам полагался бы тебе орденок на грудь, а сейчас пока пожму руку. Кремлевским ребятам ты потом понадобишься.
– Потом, да. А пока мне на публику нельзя, с той стороны меня будут искать. Да и синие тоже. По их мнению, я единственный свидетель.
– Это верно. Куда ж нам тебя сейчас деть? Тебе надо пересидеть недельку. Не хочешь здесь, у меня в гостях? – заместитель главы правительства обвел рукой проступившие из утреннего тумана тени. – Тут тихо.
– Идея интересная. Но нет. Моя фигура сейчас может навести тень и на вас. Довольно того, что я засветился у вас на проходной. Нет, спасибо. Проветрюсь вдали от родных границ, пока не утрясется. Есть там одно местечко.
– Как с тобой связаться?
Игорь достал маленький мобильный телефон.
– Здесь записан единственный номер. Это я.
Рига возникла в его планах не случайно. Он еще весной хотел съездить с Мариной в Юрмалу, да тогда не срослось. А сейчас можно: обстановка выталкивает. И вообще Рига это неплохо, красивый старинный город, говорят. Тихо и недалеко от родных границ. Подходящие условия. По отдельности все эти аргументы ничего не значили, а вместе оказались кстати. И не так жарко, как в Москве, наконец.
Рига, Латвия
Игорь улетел в Ригу не совсем обычным способом, но вполне легально прошел границу. Ничего нарушать не пришлось и в Риге: он вступил на латвийскую территорию, как положено добропорядочному путешественнику – на аэровокзале. Только вышел он на не с обычной стороны. И такси поймал уже на другом конце вокзальной площади.
Рига встретила его пасмурным небом и даже некоторой прохладой, о чем в Москве этим летом уже забыли. Игорь не думал затевать тотальную игру в прятки, хотя умел. Но и показывать себя зря, облегчая кому-либо задачу, тоже не хотелось. Он был обязан думать, что угроза сохранялась, и предпочитал, как учили, выбрать скрытую позицию и наблюдать. На всякий случай он дважды сменил такси и приехал к гостинице кружным путем, хотя до нее было рукой подать.
Медников выбрал маленькую частную гостиницу на улице Авоту, которая не числилась в рекламных справочниках – слухи о ней распространяли благодарные командировочные. В гостинице было пять чистеньких номеров, свежие простыни, настоящий камин и вкусный кофе. К кофе подавали только сливки, и простого молока не допросишься. Медникова устраивало и расположение: от гостиницы было пять минут до вокзала и десять прогулочным шагом до старого города.
Пользуясь вынужденным бездельем, Медников взялся за аналитику. Он стал систематизировать данные по двум текущим проектам: от марокканской проблемы его формально никто не освобождал, и с городом Волжским остается много вопросов. Он решил писать подобие диссертации, сваливая туда всю информацию, а потом просеять и оставить выжимку, буквально пять страниц, но уже с совершенно убийственной аргументацией. В голове уже смутно вырисовывалась схема, которая наверняка понравится премьеру. И он принялся писать.