Времени до вторника оставалась почти неделя, и Медников позвонил Марине.
– В Ригу? – удивилась она, но вроде и не очень. – Я еще в беленькую машинку не наигралась, а меня уже тащат за тридевять земель. Интере-есно! Это что ж за Рига такая? Как Ленинград? Ну, если как Ленинград…
Они много смеялись, даже когда разговаривали просто по телефону. Тетка Варвара Ильинична непременно одернула бы, мол, чего развеселились, не к добру. А что к добру? Да вот и самой тетушки уже нет, не поспоришь.
Медников со слов своего московского собеседника понял, что больше в прятки играть не надо, и решил перебраться с улицы Авоту, из уютной гостиницы в пять номеров в какое-нибудь место посолиднее – ради Марины. Гостиница «Гуттенберг» хотя и не претендовала на пять звезд здешних «парк-отелей», но располагалась в самом живом месте Старого города, буквально в двух шагах от Собора, который по ошибке переводчика все русские называли Домским. Окна их номера выходили на тихую улочку, где даже этим жарким летом было свежо от старых камней.
По дороге в гостиницу таксист все поглядывал на них в зеркальце, болтал без умолку и улыбался, помог с багажом, взял 5 латов строго по счетчику, легкомысленным жестом отмахнувшись от чаевых. Так на Марину реагировали все. В гостинице у стойки молодой портье даже замер и в порядке исключительной любезности сразу перешел на русский. Все-таки они были очень красивая пара.
Они прижались друг к другу еще в лифте и занялись бы там любовью, если б двери с тихим шипеньем не раскрылись на их этаже. Потом ни один из них не мог вспомнить, как они вошли в номер. Когда через минуту постучал портье, поднявший их сумки, ему не открыли. Им двоим было чем заняться. Когда они отдышались обнаженные, растерзанные, мокрые, Марина принялась потихоньку смеяться, потом расхохоталась, потом покатилась с кровати на ковер, показывая на него пальцем. Ее помада была размазана по телу Игоря в самых неожиданных местах.
Когда и от хохота они утомились, она пробормотала:
– Либо в душ, либо я засну прямо здесь. И мы опоздаем в Домский собор.
И направилась в сторону ванной. Игорь провожал ее неопределенным взглядом, потом заинтересовался, потом почувствовал новую волну возбуждения и сполз с кровати, пробормотав:
– Присоединимся к коллективу.
Она услышала, повела соблазнительно бедрами и мотнула головой: пошли.
Они еще долго были заняты друг другом в душевой кабинке, прежде чем вспомнили включить воду. Но и струи воды им не мешали.
Они проспали до позднего обеда и только тогда выбрались в город. Марина вышла свежая, веселая, улыбаясь в своей сдержанной манере, совершенно летняя, сияющая. Игорь ошеломленно подумал, что она еще лучше, чем он ее представлял. На нее оглядывались. Ей улыбались. Здравствуй, Рига. Здравствуй, Марина.
К вечеру они оба одобрили затею епископа Альберта фон Буксгевдена, который велел построить этот город на берегу реки Даугавы. Бродить по улочкам старого города оказалось весело, кафе, кафешки и кофейни были на каждом углу, и они еще дважды прятались от быстрого слепого дождя. По дороге они на практике выяснили, что никакой латышской кухни на свете не существует.
– А как же Домский собор? – каждый час спрашивала Марина, они тут же забывали об этом, и Игорь так и не собрался сказать, что от их гостиницы до знаменитого собора два шага. Рига замечательный город, если ты влюблен, свободен, открыт и в бумажнике осталось пара мятых бумажек. И лето на дворе. И люди улыбаются только оттого, что ты посмотрела в их сторону.
Проголодавшись к вечеру, они уже твердо знали, чего хотят: этот город стоит на реке, до моря рукой подать, значит, надо есть жареную рыбу. Толковую подсказку дал продавец из газетного киоска на углу Ратслаукумс:
– Хорошая рыбка на острове Кипсала. Это ближе к другому берегу Даугавы. Можно по мосту, можно на лодке.
Медников давно заметил, что лучше всего свой город знают продавцы газетных киосков. Иногда даже лучше лифтеров. И те, и другие уступают только санитарам скорой помощи. Совет оказался лучше не бывает.
Медниковы решили ехать на остров по мосту на арендованной машина, Игорь выбрал «мерседес» CLS, и они в два счета добрались до места. Выйдя из машины, Марина взяла Игоря под руку, и они пошли в темноватый зал ресторана, заставленный длинными деревянными столами и скамьями из толстенных лакированных досок. Меню в переплетах из толстой тисненой кожи. Народу было немало, почти не слышалось русской речи, к чему они вроде бы уже привыкли.