Марина тоже смотрела в окно, в больших глазах играли блики света. Стюардесса еще раз попросила пристегнуться, садимся.
Когда полтора десятка человек в самом веселом настроении размещаются в гостинице в центре туристического бедлама, в самом знаменитом районе Рима, недоразумений не избежать. Но разместились, наконец.
Две строгие дамы из числа друзей Медникова сразу по прилете попытались вытащить Рыжова в первый, прикидочный забег по магазинам, но он увернулся, прочитав экспромтом лекцию по краеведению:
– Посмотрите в это окно. Перед вами Пьяцца дель Пополо, то есть на первый взгляд «народная площадь». Но название происходит от церкви Санта-Мария-дель-Пополо, так названной из-за прежде росших здесь тополей, слова же «тополь» и «народ» в итальянском языке похожи. Площадь спроектирована архитектором Валадером. Или Джузеппе Валадье, что одно и то же.
Дамы развернулись на каблуках и отправились прочь, правая бросила через плечо:
– Тебе вредно читать путеводители.
– От этого величественного ансамбля берет начало традиционная прогулка по улице Корсо, улице Бабуино и улице ди Рипетте. – Терпеливо бубнил им вслед Рыжов. – Эти три прямые улицы ведут к югу и называются «трезубец», и они ведут к трем самым красивым площадям Рима: площади Венеции, площади Навона и площади Испании с восхитительной Тринита Деи Монти.
– Хорошая память не заменяет мозгов, – прокомментировала в голос левая дама.
Весь этаж понимал по-русски, хохотали все.
Генерал Сохин держался в сторонке, но и он усмехнулся – развлекается молодежь.
Жениха с невестой поселили в пятизвездочном отеле с русским названием у той самой площади Пьяцца дель Пополо. Отель был известен среди римских отельеров роскошью и высоким уровнем сервиса. По иронии столь далекий от народа отель прятался в тени сада у Народной пощади.
Гостей разместили в небольшой гостинице буквально в двух шагах от Термини. Оба приглашенных вице-губернатора как люди адекватные быстро наладили связи и адаптировались к среде, как и положено зубастым хищникам, проложившим путь в жизни собственной своей головой и плечами. Крепких парней больше интересовало, за чей счет идет мини-бар. Ответ их вполне устроил. Медников оценил ум и такт своей секретарши, которая, несмотря на молодость, проявил неожиданную проницательность: родственники и подруги Марины заселялись в такие же номера, как генералы и депутаты.
Маринин кружок в этих римских каникулах составляли четыре ее подружки-волжанки и сестра с женихом. Родителей в свадебной церемонии Марина участвовать не пригласила, а Игорь не настаивал. Отношения с ними не сложились с самого начала. Родители Марины выросли в городе химиков под Сталинградом, оставались до мозга костей советскими людьми и другой жизни не признавали. Жили бедно, то есть как все в их рабочем квартале. Пределом материального благополучия для себя считали переезд из хрущевской панельной малоэтажки в частный сектор на другом конце городка, где в прежние советские времена большие заводы застраивали типовыми домиками целые улицы ближе к Ахтубе. Одинаковые улицы, одинаковые домики на две семьи, одинаковые палисадники с мальвами. Всякий, кто ездил на иномарке, был здесь классовым врагом по определению. Медникова они оценили по своей шкале сразу – бандит. Тут никакие корочки переубедить их не могли. Марина одно время увещевала, что он боевой офицер и вообще стоящий мужик. Но когда рассказала, что он воевал в Чечне и брал Грозный, обернулось и это против него. Родители дружно решили, что Маринин ухажер чистый убийца, раз в Чечне воевал, а теперь еще и ездит на черном джипе. Словом, тут у хрущевских соколов любое лыко шло в строку. Марина от попыток их помирить вскоре отказалась, тем более что и сама всеми силами рвалась вон из родительского дома с его запахом щей, пожелтевшими обоями и недоброй ежедневной перебранкой. Медников тем более налаживать отношений не стал. Не нужно. С сестрой Соней встречался несколько раз и определил ее одним словом: вздорная.
В Риме Маринин кружок настроился особняком. Здоровяк Рыжов с присущим ему точным юмором прозвал их скопом «подружками» – и подружек, и сестру, и ее въедливого жениха заодно. Хотя жили гости рядом, на соседней улице, все же отдельно. Тем не менее «подружки» все время вертелись в люксе Медниковых. Это почему вполне устраивало Марину, и не вполне устраивало Игоря. Пару раз он был вынужден выразительным взглядом просить Рыжова о помощи, и тот с медвежьей грацией плавно и необидно выставлял всю компанию за двери люкса.