В группе Медникова были еще четыре бойца, и каждый досконально знал план крепости, свое место в общем плане и свою задачу. Но боевого пловца учат действовать инициативно и ориентироваться в смертельной схватке самым рациональным способом, на то и элита. Здесь было нелегко, но приемлемо: в худшем случае на каждого приходилось по 5 или 6 целей. Начштаба как в воду глядел: это были наемники, матерые, опытные, тренированные. Но не чета русским спецам. Собственно, тревоги на батарее поднять никто так и не успел. Захвативших батарею наемников уничтожили плавно, без эмоций, не дав им проснуться.
Тогда он спас Рыжову жизнь, свернув шею так не вовремя поднявшемуся отлить негру у него за спиной, впрочем, все они каждым своим шагом спасали друг друга. Медников пересчитал своих, все живы и в полном боевом тонусе.
– Все цели ликвидированы, среди наших потерь нет, – ушел кодированный сигнал на спутник. Медников машинально вытер нож о камуфляж лежащего мешком наемника. Потом уже без особой спешки они заминировали замки орудий и, уходя, взорвали, чтобы исключить возможности восстановления батареи. И ушли в морскую глубину, растворились в рассветной дымке.
Медников с товарищами вернулись в Москву за поздравлениями и прицепили к парадным мундирам по новенькому ордену. И тут в столице он прокололся с этой нелепой дракой. Задание охранять тело принял как заслуженное взыскание. Коллеги посмеивались без злобы: работа телохранителя не для боевого офицера, так считалось. Слава Богу, они не знали, что за объект охраны ему достался.
Москва
Тогда, двадцать лет назад, Москва признавала немногих кумиров. Вероника Шахова была в их числе. Красавица, женщина редкого ума и обаяния, актриса, снявшаяся в культовых фильмах, на которых рыдала вся страна, и прима популярного театра Моссовета. На нее молились, как на икону. Женатые и холостые, молодые и старые, исключений не наблюдалось. О ней тихо грезили все. Маньяк тоже.
Вера-и-Ника, как ее звали в театре, попала в поле зрения персонажа неуравновешенного, настырного и агрессивного. Взрывоопасное сочетание. Маньяк-поклонник, он писал Шаховой письма, оставлял записки на проходной театра, и в них лишь половина была про любовь. Остальное были инструкции актрисе Шаховой: как себя вести, как относиться к нему, и как готовиться к встрече с ним, прекрасным. Актриса обратилась в милицию, дело быстро передали в органы безопасности. Кажется, высокое начальство не знало, что делать с этой слишком красивой дамой и ее такой мудреной и новой по тем временам проблемой. Игорь Медников оказался крайним в очереди. Но к делу подошел серьезно, как всегда. Своего оппонента он назвал Рыбаком, потому что в третьем письме он обещал отвезти Веронику на рыбалку.
Для начала Игорь собрал все письма агрессивного поклонника и попробовал составить таблицу элементов, но через полчаса понял, что ему не хватает знаний: он не знал, какие вопросы надо задавать. И поехал на Пречистенку, в институт судебной психиатрии имени Сербского. Разговор его разочаровал, моложавый профессор советов не дал, а задавал массу вопросов, на которые Медников ответить пока не мог.
– Вот что, – решительно объявил ему доктор после мучений двойного перевода с русского языка на психиатрический. – Так у нас дело не пойдет. Вам надо подготовиться, в этом деле нельзя торопиться. Соберите для меня больше материала. Я тоже соберусь с мыслями.
А в дверях, провожая Игоря за барьер с охранником на проходной, заметил:
– Ваша сестра лучше готовится. Анна Медникова из МВД, она ведь ваша сестра, верно?
Игорь понял, с кем ему надо поговорить.
Но сначала прямые обязанности. Медников познакомился актрисой, провел так называемую установочную беседу, проинструктировал и в меру необходимого рассказал о своих действиях. Вроде обо все договорились, при этом Медникова не оставляло ощущение, что великая актриса его не видит, как какого-нибудь реквизитора на сцене. Игорь покрутил этот нюанс в голове и сделал вывод, что для работы это как раз хорошо, объект не будут влезать в его епархию.
Затем он распланировал свой график в соответствии с ее сдвинутым к вечернему спектаклю распорядком, напугал администрацию театра, затребовав себе места в партере, где ему удобно, и эти места получил, равно как и корявый картонный временно-вечный коричневый пропуск в театр.
Поскольку задача стояла «обеспечить безопасность объекта, при необходимости закрыть собой», теперь он носил под костюмом легкий бронежилет. Это требовала какая-то инструкция, но спорить с начальством Медникову сейчас было не с руки, да и такие инструкции, как правило, пишутся кровью. Он часами просиживал на спектаклях, содержания которых не видел, с полным напряжением внимания контролировал пространство вокруг актрисы, где бы она ни была. Старался быть незаметным не только для внешнего круга, но и для нее – звезда попалась нервная.