Вера-и-Ника стояла в проеме освещенным силуэтом в полный свой великолепный рост, как хлыстом, раздраженно бросила:
– Что здесь происходит?
Этой полсекунды маньяку хватило, чтобы ударить ослепленного светом Медникова чем-то тупым в лицо, вывернуться, и черный комок кинулся прочь, прогрохотали шаги по далекой металлической лестнице, и тишина. Игорь поднялся с колена, отряхивая руки, попытался поправить распоротую на груди одежду – не получилось. Задерживать он был не обучен, только убивать. К лежащему у его ног кинжалу он решил не прикасаться. Игорь поднял глаза на Шахову:
– Ну, вот и все. Можно отдыхать. Больше не вернется.
Актриса смотрела на него с ужасом и восторгом.
Теперь, двадцать лет спустя Медников не столько вспоминал тот бешеный роман и тяжелое, наразрыв расставание, сколько их последний разговор с Вероникой, красавицей, любовью, звездой. Так все было тяжело, трудно, и вдруг все кончилось. Расстались они спокойно, до банальности скучно. Разговор был в Москве, в ее гримуборной в театре.
– Мы с тобой еще будем видеться на людях, – говорила она холодным, злым, усталым голосом. – Не подходи ко мне. Ни к чему. Ты меня разлюбил, я тебя разлюбила, и расстанемся мы с тобой мирно поэтому.
– А если б не разлюбила, мы бы как расстались? – механически спросил он.
– Я бы тебя убила. – Так же спокойно и ровно ответила она. Удивленный странной простотой тона, Медников обернулся и замер, наткнувшись на взгляд: точно, убила бы.
Они еще пару раз встречались в коридорах, вскользь здоровались. А потом и история с маньяком сошла на нет, и Медникова перевели на другие дела.
Сестра Аня, мудрая женщина, сказала:
– Бог сберег.
Москва
Где ты? А я знаю, где. Все, кто прячется, прячьтесь без мобильного телефона – он вас предаст. Только ты решил скрыться в компании новых друзей-подруг, как твой телефон уже на тебя настучал, мол, сидит-лежит там-то и там-то, а не там, где должно лежать. Ты обещал быть дома к десяти, но задержался в библиотеке, а телефончик шепчет: библиотека на другом конце города, а я, телефон, с моим хозяином-хозяйкой вовсе в бассейне, где есть сауна.
На любого хитреца, особенно на тех, кто любит играть в прятки, есть система глобального позиционирования GPS. Над головой висят спутники, и с их помощью вы получаете свои координаты на местности. Был бы мобильный телефон, он подскажет.
Медников, чувствовал, что Марина от него удаляется, уплывает, теряется, хотя как будто рядом. Он терпеть не мог непонятных ситуаций, и терпеть не собирался.
Однажды вечером, распариваясь в спортивном зале после особенно нагруженной силовой тренировки, он прислушался к разговору двух пропотевших соратников. Молодой брюнет с говорящим именем Вилен задирал нефтяника-ветерана Трофимыча, который только что женился на девушке втрое моложе себя.
– Ох, рискуешь, – ерничал Вилен, – рискуешь по-черному. Это тебе не буровую заваливать. Барышня такая броская, а весь день одна. А ты где? Где вообще всевидящее мужнино око? Рано отменили домострой.
Трофимыч только посмеивался, глядя, как развлекается юный брюнет. Медников подумал, что так спокойно реагировать не смог бы, непременно поставил бы юношу на место. А тот не унимался:
– Представь, приезжаешь ты из ответственной командировки. Только в дверь…
– Не гуди. – Так же спокойно остановил его ветеран. – Я, конечно, благодарен тебе за заботу о моем семейном благополучии и душевном спокойствии, но обходимся сами, без салаг.
– Как, как вы можете обходиться без товарищеского участия и заботы? А вдруг…
– Это у вас вдруг. Вдруг бывает только пук. А у меня социалистический учет и контроль.
– Это как? – Вилен еще долго выпытывал нефтяника, что за учет, тот только отмахивался. Когда Вилен, наконец, исчез с горизонта, Медников подсел к Трофимычу: