Так я оказался жильцом у своих родителей.
Ни жены.
Ни работы. Ни перспектив.
Неудачник.
Семь часов – пора вставать, наскоро принять душ, разбудить Итана и подготовить к школе.
Я открыл дверь в его комнату – раньше здесь занималась шитьем мама, но перед нашим приездом убрала свои вещи.
– Эй, парень, пора вставать!
Итан не пошевелился. Он весь закутался в одеяло, наружу торчали лишь спутанные на макушке светлые волосы.
– Подъем! Ну-ка, живо!
Сын пошевелился и сдвинул покрывало ровно настолько, чтобы взглянуть на меня.
– Я плохо себя чувствую, – прошептал он. – Думаю, что не смогу пойти в школу.
Я приблизился к кровати, наклонился и потрогал его лоб.
– Не горячий.
– Что-то с желудком.
– Как третьего дня? – Итан кивнул. – Но тогда оказалось, что с тобой все в порядке, – напомнил я.
– Сейчас, кажется, по-другому. – Он тихонько застонал.
– Встань, оденься, тогда посмотрим, как ты будешь себя ощущать. – В последнюю пару недель это стало обычным делом: нездоровилось ему только по будням, а в выходные он свободно мог умять четыре хот-дога за десять минут и был энергичнее всех остальных в доме, вместе взятых. Итан просто не хотел идти в школу, и я до сих пор не сумел у него выведать почему.
Мои родители свято верят: если задержаться в постели после пяти тридцати утра – значит проспать все на свете. Пока я лежал, глядя в темный потолок, слышал, как они встают. И теперь, когда вошел на кухню, родители еще находились там, к тому времени оба позавтракали, и отец, приканчивая четвертую чашку кофе, пытался разобраться с планшетом, который ему купила мать, когда по утрам перестали приносить к их дверям «Стандард».
Он колотил по экрану указательным пальцем с такой силой, что мог свободно выбить устройство из корпуса.
– Ради бога, Дон, – увещевала мать. – Твоя задача не в том, чтобы расшибить экран. Надо нажимать аккуратно.
– Ненавижу эту штуковину, – отозвался отец. – Все вертится, крутится.
Увидев меня, мать заговорила самым веселым тоном, который включала, когда дела шли не очень гладко:
– Привет. Нормально спал?
– Прекрасно, – солгал я.
– Я только что заварила свежий кофе. Выпьешь чашечку?
– Не прочь.
– Дэвид, я тебе говорила о той девушке – кассирше из аптеки «Уолгрин»? Как же ее зовут? Ладно, потом вспомню. Такая маленькая, хорошенькая. Недавно разошлась с мужем.
– Мама, пожалуйста, не начинай.
Она постоянно приглядывалась к соседкам – пыталась кого-нибудь мне подыскать. И любила повторять: «Пора обустроить жизнь. Итану нужна мать». То и дело напоминала: «Довольно, погоревал, и будет».
А я не горевал.
За последние пять лет встречался с шестью разными женщинами. С одной из них спал. Так-то вот. Уход Джан и обстоятельства ее смерти превратили меня в противника устойчивых отношений. Маме следовало бы это понять.
– Я только хотела сказать, – не унималась она, – что эта девушка не отказалась бы, если бы ты пригласил ее на свидание. Давай сходим вместе в аптеку, я тебе ее покажу.
– Ради бога, Арлин, оставь его в покое! – возмутился отец. – Ты подумай: твой сын безработный и с ребенком. Не больно перспективный кадр.
– Рад, что ты на моей стороне, папа, – кивнул я.
Он поморщился и снова принялся тыкать пальцем в планшет.
– Можешь мне поведать, какого дьявола нам не приносят настоящую, будь она проклята, газету? Ведь есть же люди, которым нравится читать то, что написано на бумаге!
– Они все старики, – заметила мать.
– У стариков тоже есть право знакомиться с новостями, – буркнул отец.
Открыв холодильник, я копался внутри, пока не наткнулся на любимый йогурт Итана и банку с клубничным джемом. Поставил их на стол и принес из шкафа кукурузные хлопья.
– Больше не могут зарабатывать деньги, – объясняла отцу мать. – Вся реклама и объявления отправились на Крейглист и Кижижи[1]. Я правильно говорю, Дэвид?
– Мм… – протянул я, насыпая в мисочку «Чериоуз», потому что ждал, что Итан вот-вот спустится. Молоко решил налить, когда он появится на кухне, и подсластить двумя ложками клубничного йогурта. А пока опустил в тостер два ломтика белого хлеба «Уандербред» – единственный сорт, который покупают мои родители.
– Я только что заварила свежий кофе. Хочешь чашечку? – спросила мать.
Отец поднял голову.
– Ты меня только что спрашивала, – напомнил я.
– Ничего подобного, – отрезал отец.
Я повернулся к нему:
– Пять секунд назад.
– В таком случае, – в его голосе появилась желчь, – тебе следовало сразу ответить, чтобы ей не пришлось задавать вопрос во второй раз.
1
Сайты электронных объявлений, пользующиеся популярностью у американских пользователей Интернета. –