Рик раздевает меня в прихожей и несет прямиком на кровать. Я приготовляюсь было к роли голой куртизанки, ублажающей своего одетого «благодетеля», но Рик на моих глазах раздевается, ложится на меня и любит довольно основательно и весьма консервативным по нашим меркам способом. Меня это вполне устраивает, но он обещает, кончив после меня и целуя мне шею:
— Не переживай, детка… после будет доги-стайл… — при этом зевает: — Дай передохну только.
И сваливается головой — и всем телом — на меня.
Правой рукой глажу его по голове, а левой нащупываю у себя на шее нечто тоненькое, нежное.
— Ух ты…
Приподнимаю мини-кулон на филигранной цепочке до уровня своего взгляда так, чтобы лучики от бриллианта светили прямо в его глаза. Чтобы мне их — глаза — было лучше видно.
— Нравится? — искрит-ухмыляется он мне одними только глазами.
— Страшно, — целую его, затем инквизитирую: — Чего, бонус дали? Прошел испыталку?
— Мгм. Че, теперь все о‘кей? Меня одобрили?
— Так а ты документально получил? — не понимаю поначалу. — Подтвердили?
Полагаю, что он же это про испытательный.
— Я в плане — теперь мне тут и с ночевой можно?
А-а, вот он о чем.
Припоминаю его давешнюю угрожающую, кусючую «благодарность» мне за то, что устроила его на работу.
Не собираюсь и в этот раз спускать ему наглого стеба:
— По мне — так можно. Я думала, что разрешала…
— А по маме?
Хорошо хоть «по матери» не сказал.
— А я ее разрешения давно не спрашиваю. Никогда не спрашивала. А вот свое так и назад забрать могу.
— А она не разрешила бы, если б безработный был?
Зачем, думаю, еще сильнее его против мамы настраивать. Однако все равно постебываюсь в ответ:
— Сам-то как думаешь? Была б твоя дочка?..
— Была б моя дочка? — деловито рассуждает он, а сам ездит своим успокоившимся ненадолго мужским достоинством по моему тазу. — А круто.
— Что — круто?
— Что ты не моя дочка.
Щекочет меня языком от шеи до пупка, а оттуда — вопрос техники. Это он так «передыхает».
— Между прочим, — стону я, — меня со своей мамой вообще никто знакомить не думал.
Фееричное щекотание прерывается.
— Хочешь — познакомишься, — угрожающе-глухо отзывается откуда-то пониже голос, придушенный моими ногами.
— Нет уж, вот ты захочешь — ты и познакомишь.
Если честно, я и сама не знаю, хочу я или нет. Готова ли. Это, если не брать в счет того, что рассуждать и принимать решения мне сейчас вообще сложно.
Он до сих пор так и не представил меня. Мама бы точно заявила, что мне стоит обидеться, что не додумался, но в некоторых вопросах у нас с ней мнения расходятся. Читай: мне не обидно. А что это значит, если мне не обидно? Если я даже не думаю обижаться?
Даже сквозь самое заоблачное возбуждение неопределенность в собственных чувствах толкает меня лезть на рожон, задыхаясь на «последних метрах»:
— Ты думаешь… я маме прям взяла… и все рассказала…
— Дай угадаю, — мои стоны, как видно, не мешают ему сконцентрироваться, — о чем ты не рассказала маме…
Когда он так настырно стимулирует меня, а затем входит, держа под коленки, оргазм мой приходит через считанные секунды.
— Догадливый… — выдыхаю я ему прямо в рот. Потом выдыхаю еще и еще, и где-то на третьем или четвертом разе выдохи эти уже: «а-ха-а… ха-а-а… а-а-а…»
Припоминаю, как мы с ним повстречались. Наслаждаюсь мыслью о том, как много не рассказала маме, особенно это. От того, наверно, кончаю безудержней.
Рик, кажется, читает все это на моем лице. А я не думаю шифроваться — наоборот, глажу его по волосам, тихонько массирую ему затылок до его урчания — до того мне приятно вспоминать нашу с ним первую встречу.
— А помнишь, — посмеиваюсь, — как ты ввалился в транспорт и давай приставать и матом крыть в лицо… это ж надо было додуматься…
— Не приставал. Не крыл.
— Крыл. Напомнить, что сказал?
— Не про тебя, а про всех женщин. Ты к ним не относишься.
— Ну, тогда-то я этого не знала. А вот если б я ментов позвала или других пассажиров на помощь, что б ты тогда сделал?
— Не позвала бы. Я это тогда уже понял. У меня, в отличии от тебя, с интуицией нормалек все.
— А если б все равно позвала, у нас бы ничего с тобой и не было.
— Скажи еще.
— Чего?
— Скажи «у нас с тобой».
— У нас с тобой.