Миха чуток в постели. Чуткость его проявляется в том, что во время секса он больше не произносит лишних слов и не задает лишних вопросов. После — тоже. Да и к чему, если, к примеру, разъяснил он уже вопрос с контрацепцией? Больше и спрашивать-то не о чем. А я, оказывается, люблю, когда не нужно ничего объяснять и привыкать тоже не нужно. Наверно, поэтому не гоню его.
Но сегодня Миха удивляет меня.
Спальня, подготовленная мной к «работам», временно недоступна. Мы с ним в кресле в гостиной. Он на мне и во мне и только что дал мне кончить. Когда изливается сейчас в меня, неожиданно глухо бормочет мне в макушку:
— Жаль…
Затем смотрит мне в глаза и, будто не удержавшись, страстно целует мой рот, пока во мне не отпульсировали еще его разрядки.
Хотел спровоцировать переспросы — не дождется: я его к себе не тянула и не буду спрашивать, чего ему жаль.
Моюсь в душе, не закрываясь по привычке, а Миха, не стесняясь, заходит ко мне в ванную и тоже возится у раковины. Ему несвойственна чрезмерная нерешительность, вот он и спокойно открывает шкафчик, вытаскивает коробок с контрацептивами и словно показывает его мне, вглядываясь в меня сквозь запотевшую стеклянную дверцу.
Этого, что ли, ему жаль?
«Маловероятно».
Стараюсь максимально красноречиво изобразить это слово, эту мысль у себя на лице, пока по мне стекают горячие дождики. С наслаждением согреваюсь под душем, предвкушая обед с Рози у индуса.
Миха ставит коробок на место и еще некоторое время наблюдает за мной, затем подает полотенце. Когда я вытираюсь, даже делает мне навстречу полу-движение рукой, будто предлагает вытереть спину. Не игнорирую его, но спину вытираю сама.
Замечаю, что Миха не рвется вешать люстру, но этого и следовало ожидать.
Где-то раздается вой сирены, и мы с ним подходим к окну.
Час дня. За окном в морозно-мутной пелене мерцает тусклое подобие солнца. Мы вглядываемся в эту пелену, словно пытаемся просмотреть в ней окошко, а в нем — красную машину скорой помощи.
— Пообедаем?
Когда-то я должна была бы расценить подобное Михино обращение ко мне, как просьбу приготовить обед. Или разогреть.
— Я распланирована, — спокойно отказываюсь теперь. Что может, «в следующий раз», не прибавляю.
Внезапно Миха поворачивается ко мне и говорит:
— Запорол тогда — простишь?
Глаза его пытливо вглядываются в меня. Ему нужно знать ответ, чтобы от него плясал его дальнейший план действий.
Пожимаю плечами. Чего прощать?
— Простила.
Кажется. Отогнала тогда все мысли, так было легче. Ведь это не он виноват, что… скинула тогда. А что изменил, уже давно затерлось. Теперь он ей со мной изменил — ну и что? Изменит и она ему когда-нибудь. Коллективная измена.
Да, кажется, простила. Не знаю. Не задумывалась над этим, наоборот — отгоняла, забивала.
Но ему не это нужно.
— Вернешься?
Вернуться? Смотрю на него в упор.
Говорю резче, чем задумывала:
— Нет.
— Почему?
— Не люблю.
Не люблю. Это, возможно, не так жестко, как «не люблю тебя»…
Он никогда не цеплялся к словам, но разъяснять все равно любил.
Так и сейчас:
— Почему тогда?..
…дала? Давала?
— Не знаю.
Какая теперь разница. Но… поняла как раз.
Не знаю. Мне кажется, Миха редко слышал от меня эти два слова в сочетании. Не слышал никогда. Наверно, теперь ему нужно разобраться, что с ними делать и делать ли вообще что-то еще. Чувствую, мне и правда самой придется разбираться и с люстрой, и с панно.
Миха уходит. Я не прислушиваюсь к его удаляющимся шагам — они звучат сами по себе, создают настроение.
Я чувствую это настроение только, когда оно проходит, а проходит оно от того, что в этот самый момент мне звонит Рик.
Ах да, думаю, был там еще и такой.
А он — мне так, с налету, рыча:
— Добивалась чего-о?!
Я — в тон ему, не рыча, правда:
— Узнал ка-ак? Следил?
— Кто он?
— Муж. Экс.
— Блять. Че еще за секс. С «экс».
Не собираюсь давать ему пояснений. Не собираюсь никому давать пояснений — ни себе, ни бывшему мужу, ни, тем более, этому. Тоже мне, нашелся.
Ну, в общем, не собиралась, но как-то само рвется наружу:
— Да? А я тебя о чем-нибудь спрашиваю? Хочешь, спрошу?.. Молчишь?..
— Я еду к тебе.
Сбрасывает. Интересно, если я перезвоню и скажу, что уезжаю на работу и у меня нет времени, это его остановит?