— Извините мужчина, но сюда никто не входил.
— Но постойте! — отчаянно повысил голос он. — На станции Журавли, он только что вошёл. Вы не могли его не заметить.
В разговор вмешался пожилой мужчина в белой панаме, видимо садовод:
— Вы что-то путаете, молодой человек, на Журавлях поезда уже давно не делают остановку. Да и от посёлка-то осталось три дома.
У Виктора кругом пошла голова, покачнувшись он сел на своё место. «Что со мной? Это какое-то наваждение», — мелькнула тревожная мысль.
— Мужчина, с вами всё в порядке, — участливо спросила пассажирка напортив.
— Да, да. Спасибо, — пробормотал он. — Всё хорошо.
Внезапно зазвонил телефон, Виктор, всё ещё погружённый в свои мысли, машинально достал сотовый и услышал голос своей жены.
— Витя, еле до тебя дозвонилась. Такая плохая связь, — торопливо говорила Юля. — ты, когда на станцию приедешь, купи майонез на перепелином яйце, большую упаковку. Мария Петровна просила.
— Какая Мария Петровна? — ещё не окончательно придя в себя, пробормотал он.
— Какая-какая? — передразнила жена. — Мама твоя! Нашёл время для шуток, итак тебя еле слышно. Ты… пон…ал. А… — В телефоне что-то зашуршало, зашипело и связь внезапно прервалась.
Этот странный звонок окончательно ввёл его в ступор. Родители Виктора три года назад погибли и в их преждевременном уходе он винил только себя. Эта вина лежала на нём тяжким грузом и отдавалась болью в сердце каждый раз, когда он вспоминал тот роковой день.
Они ехали по загородной трассе в его новенькой десятке. Родители сидели на заднем сидении, бережно придерживая ящики с рассадой. Виктор торопился отвезти их на дачу, а потом нужно было срочно вернутся в город, где его ждали на работе.
— Поаккуратней Витя, помидорчики наши все растрясёшь, — беспокоилась мама.
— Сейчас-сейчас, вот только обгоню тот красный «мерс». Он то плетётся как черепаха, то перед самым носом вырывается вперёд. Надоели его выкрутасы.
Наконец, он выбрал момент для обгона, выскочил на встречку и лихо помчал по дороге. Водитель иномарки, выглянув из окна с банкой пива в руке, злобно выругался и тут же нажал на газ, возмущённый тем, что какая-то десятка обогнала его крутую тачку. И тогда произошло непоправимое — красный автомобиль занесло, он ударил машину Виктора в капот и она, завертевшись, заскользила по дороге. Потом со страшным скрежетом врезалась багажником в бетонный столб. Дальше всё как в тумане, по его лицу из разбитой головы стекают струйки крови, застилая взор. Но самое страшное — зажатые помятым кузовом, на заднем сидении лежат родители без признаков жизни. Виктор не чувствует боли, да что там боли, он не чувствует ни рук, ни ног, только где-то издалека, доносились истошные крики водителя мерседеса, который отделался парой лёгких царапин и показывая рукой на Виктора, утверждал, что тот купил права.
Картина тех событий, преследовала Виктора вот уже на протяжении трёх лет, не давая спокойно жить. Вот и сейчас, он заново пережил те страшные минуты. А поезд монотонно стучал колёсами по рельсам, дремали пассажиры, жизнь шла своим чередом. Он ехал в сад, доставшийся от родителей, его десятка была в ремонте, поэтому жена с дочкой остались дома — не хотели трястись в поезде и отправили его одного.
Состав прибыл на нужную станцию. Виктор вышел из вагона и повинуясь какому-то непреодолимому желанию, купил в ближайшем павильоне майонез и две бутылки любимого папиного пива. Погружённый в свои невесёлые мысли, ничего не замечая вокруг, словно запрограммированный, бездушный механизм, шёл по знакомой с детства дороге. Подходя к своему садовому домку, чуть не налетел на встречного пешехода. Вздрогнул, словно возвращаясь в реальность. Но что это?! Он с удивлением заметил, что на его участке топится баня, из трубы идет легкий дымок, а со двора доносится свист рубанка. Кто это хозяйничает на даче в его отсутствие? А, так это должно быть двоюродный брат с дружками вылазку на шашлыки организовал.
Но когда он подошёл к палисаднику поближе, у него подкосились ноги и пропал дар речи. Он безвольно повис обеими руками на деревянном заборчике. Во дворе дачи его отец — живой и здоровый, с азартом строгает сосновую доску, роняя под ноги золотистые стружки. А около уличной плиты хозяйничает мама. Эта привычная, до боли знакомая и трогательная картина, чуть не лишила его разума.
— А, Витюха объявился, — увидев его, отец оторвался от работы. — Что, опять всю ночь за компьютером просидел? Аж ноги не держат. Ну что стоишь, как не родной — проходи.
Виктор молча открыл калитку и на ватных ногах неуверенно вошёл во двор.