«Я здесь», — прогремело в голове.
Я судорожно выдохнула и закрыла глаза.
Дождь продолжал колотить по окнам и крыше, но вот радио… Радио с отцовским проигрывателем одновременно заглохло и дом погрузился в тишину. Скорее всего — вырубилось электричество. А может это Анри перерезал провода, обесточив дом.
Сначала послышался скрежет открывающегося замка, который до сего момента был заперт. Затем открылась дверь и на пол легла длинная тень — мужской силуэт, очерченный тусклым светом фонаря с улицы. Секунду-другую тень не двигалась, но потом все же перешагнула через порог и дверь с протяжным скрипом затворилась, погрузив прихожую во тьму. Послышалась тяжелая поступь по сухим скрипучим половицам…
Я зажала рот ладонью и задержала дыхание, когда широкоплечий Гёст встал в центре прихожей и стал озираться по сторонам. Спутанные волосы напоминали воронье гнездо. Глаза блекло светились во мраке. В руке, кажется, он держал тот самый тесак, которым зарезал мистера Гармора.
Либо сейчас, либо никогда.
Может Анри и был всемогущим чудовищем, способным одной силой мысли взрывать людям головы, но в моем доме самое опасное чудовище — это я.
С этой мыслью я набросилась на него, спрыгнув со шкафа. И удивилась, когда с проворностью обезьяны смогла повиснуть на его спине. Он этого не ожидал! Одна рука сжала его крепкую шею сгибом локтя, вторая — с ножом, легла на грудь. Если бы я хотела, я бы, наверное, смогла поразить его в прыжке!
Но мое воодушевление исчезло так же быстро, как и появилось, когда Анри попросту резко наклонился вперед и скинул меня на пол. Мгновение я лежала возле ног Гёста и смотрела в его горящие ареолы глаз — он пристально осматривал меня, и наверняка этот взгляд был последним, что видели сегодня несколько десятков человек.
Он дернул головой, и рядом с нами, вспыхнув, замигала лампа. Этого хватило, чтобы я смогла перевернуться на живот, вскочить на ноги и, не знаю как, отбить отцовским ножом удар его тесака. Боже, но и сила! От одного удара по руке пробежала дрожь, словно я со всей дури врезала лезвием по камню.
В свете мигающей лампы мы с Анри стали кружить по прихожей, держа ножи перед собой. Хотите узнать, что такое страх? Попробуйте ввязаться в неравный бой с громилой, что выше тебя головы на две и в десять раз сильнее. Страх от ожидания встречи показался мне незначительным, когда я ловила взглядом отблески от кончика тесака Гёста, все еще блестящего после дождя — будто бы в этом сиянии было заключено все бытие этого мира. Больше ничто не имело значения. Только этот клинок, способный разрубить пополам любого, кто на него нарвется.
Боязно переставляя ноги, скрипя половицами и вдыхая канализационный смрад от грязной одежды, я изредка поглядывала на лицо Анри, закрытое копной спутанных мокрых волос. От его переносицы до уголка рта багровела рана. Когда он успел ее получить?
Словно услышав мои мысли, он криво ухмыльнулся; ухмыльнулся, но не напал. Как будто ждал чего-то от меня, как и в тот раз в «Вестнике». Или хотел, чтобы я ударила первой.
Я так и сделала. И неумелый взмах ножом стоил мне сильного и неожиданного толчка в грудь, выбившего из легких весь воздух. Я и не поняла, как отлетела к стене возле самой лестницы. Два удара сердца, и я сползла на пол, прижав руку к груди.
Небывалое бессилие хлынуло на меня волной, увлекая в водоворот крайне неприятных размышлений. Да, если бы Анри хотел моей смерти, то он бы не ладонью меня толкнул, а насадил на тесак. Но тем не менее! Я сидела на полу, а он медленно подступал ко мне, поигрывая оружием в руке.
Кто сказал, что он не захочет всадить тесак сейчас?
Инстинкт самосохранения взял свое: я кое-как встала и ринулась к входной двери за спиной Гёста. Не знаю, что бы я делала, если бы до нее добралась. Наверное, в отчаянье бы скребла по ней ногтями, потому что дверь наверняка бы мне не поддалась и не открылась.
Но Анри спас меня от сломанных ногтей: треснул меня по спине локтем, когда я попыталась пробежать мимо. Не сильно, но этого хватило, чтобы я потеряла равновесие и опять распласталась перед ним на половицах, после чего Гёст схватил меня за ногу и куда-то потащил.
О! Я билась за каждый сантиметр, лягалась и кричала. Пыталась зацепиться отцовским ножом за половицы, чтобы усложнить Анри задачу, но в итоге просто с бессилием смотрела как нож оставляет глубокую протяжную царапину на полу.
Страдать пришлось не долго: Гёст притащил меня в гостиную и бросил посреди комнаты. Отошел. И через мгновение я услышала, как с характерным звуком раздвигаются шторы. Свет уличных фонарей коснулся пола, окрасив все вокруг блеклой синевой.
«Набегалась?» — мысленно спросил Анри.
— Да, — выдохнула я, пытаясь сесть.
«Больше не убежишь».
Гёст обернулся через плечо. Он явно был доволен, если судить по игре света-тени на его заросшем щетиной лице.
— Чего ты хочешь от меня?
— Ничего.
Я глупо заморгала, глядя на него.
Голос — низкий и бархатный. Поставленный, приятный. Будь Анри реальным человеком, из него бы вышел хороший диктор… Или певец. Сейчас в нем не было ничего от той демонической твари, заставившей меня в ужасе удирать через дыру в стене, но в то же время он не переставал меня пугать. Что-то в нем все-таки не давало мне покоя. В Анри ощущалось скрытая угроза, которая, случись ей выйти наружу, будет гораздо опаснее обычной жестокости.
— Тогда зачем все это?
— Ты мне расскажи. — Он отошел от окна и приблизился к дивану. Книги с «Легендами», конечно же, завладели его вниманием, и он взял одну из них в руки. Морщился, пока рассматривал. — Старик в смешной шляпе сказал, что вернет меня домой, если я доставлю тебя к нему.
— Бред. Я только сегодня была у него.
Я попыталась встать, но Анри грозным взглядом пригвоздил меня обратно.
— Сиди, — жестко пророкотал он, — иначе перережу сухожилия.
— Ладно.
Прозвучало убедительно. Пришлось послушаться.
— Проблема в том… — Анри обогнул диван и подошел ко мне со спины. — Что я не хочу возвращаться обратно. Это место обещает слишком много соблазнов и возможностей. А тебя я искал только чтобы со всем разобраться.
Мне не понравилось его ударение на слове «разобраться». Я медленно поползла от Анри к окну.
— Зачем ты сдалась старику? — вопросил Гёст, не отводя взгляда. — В чем твоя ценность? Я ведь наблюдал за тобой. Рылся в твоей голове. И не нашел там… Ничего. Только гнев, который ты стоически подавляешь.
Я смолчала. Отчасти потому, что не знала, что ответить. Продолжила отползать назад, но уперлась головой в холодную батарею у окна.
— Старик сделал так, чтобы вдали от тебя моя кровь начинала кипеть. Я привязан к тебе, не могу покинуть город. Это мешает. — В руке Анри блеснул нож. — Мне нужно либо обменять тебя на свободу, либо… Прикончить и сбежать.
— Но… — Я посмотрела на его тесак. Отличный аргумент в любом разговоре. — Есть и третий вариант.
— Какой? Тебя с собой я не возьму. Ты мне не нужна.
— Можно убить старика. И тогда ты освободишь не только себя, но и меня.
Какая-то странная смутно знакомая эмоция проскользнула в чертах Гёста, заставившая его отвернуться. Он долго не отвечал, глядя куда-то в тень, а потом медленно повернул голову и посмотрел в мою сторону с кривой, ломанной улыбкой.
— А мне какой с этого прок? Он настолько нечист душой, что его отвергает сама смерть. Тебя явно убить проще, чем его.
— Хотел бы, давно бы так и сделал.
— Твоя правда. — Он присел напротив меня и холодным ножом коснулся моего подбородка, заставив поднять голову. — Будь ты хоть капельку страшнее, я бы не задумываясь оставил тебя в тех белых коридорах захлебываться в крови. Может… — Анри презрительно ухмыльнулся. — Старику от тебя нужна только красота?
Лезвие скользнуло по шее, зацепилось за край кофты, потянуло ее вниз. Я зажмурилась, мысленно радуясь, что предпочла домашний свитер платью с открытым декольте.