— Я твоя мать! — парировало тощее трехметровое чудище с головой моей мамы.
— Не мать, а одно название!
Тамзин вдруг смахнул мою руку. Резкий жест ранил больнее ножа.
— Ладно… — выдохнул он, отстраненно глядя куда-то вдаль. Голос его сделался безжизненным. — Я уйду. Только верни то, что мне причитается.
Несколько раз повторив про себя его слова, я постепенно усвоила их смысл. Он что, собирался меня бросить?! Я не поверила своим ушам. Мир перевернулся вокруг меня, и я чуть не упала.
Эллен истерично рассмеялась. Я увидела движение в темноте за ее спиной — мертвяки начали падать на землю. Они исполнили свою роль, и она в них больше не нуждалась.
— Ничего я тебе не дам и силу твою при себе оставлю, — довольно проворковала она. — Но если ты и правда хочешь уйти живым, то для начала уйди с моей дороги.
И он отошел, демонстративно швырнув на землю дробовик. Даже не взглянул на меня, не попрощался. Я видела только его удаляющуюся спину, порванную рубашку без одного рукава. Смотрела ему в затылок.
— Я поверила тебе! — слова сорвались с губ сами собой. Я и не заметила, как опять осела на земле. Стоять сил уже не было, да и реветь тоже. — Ты трус! Предатель!
В ответ — гробовое молчание. Тамзин вернулся к камню, где лежали наши вещи, поднял с земли свой серый фрак и отряхнув его, надел. Он действительно решил уйти. Без меня. Жестокая правда безжалостно начала разъедать мой рассудок, и я, кажется, начала забывать, как дышать.
Эллен подлетела ко мне, вновь протянула руку:
— Останешься со мной?
Не требование, а вопрос. Я непонимающе посмотрела на нее слезящимися глазами. Если это и был мой конец, то примерно таким я себе его и представляла.
— Да я лучше сдохну.
Мой ответ ее не устроил.
— Тупая девчонка!
Лицо Эллен, так похожее на мое, мигом растеклось, как воск свечи. Желтые глаза превратились в щелки, рот разошелся от уха до уха. Изо рта вылезли длиннющие белые клыки, как у акулы.
Мой разум - вновь глухая пустота. Белая рука тянется ко мне, хватает за горло и легко поднимает от земли. Она держит меня, и я ничего не могу сделать, даже пошевелиться. Могу лишь молить о скорой смерти, но не в силах протолкнуть и слова сквозь зубы, стиснутые так крепко, что мне кажется, что в любую секунду они треснут и развалятся все разом.
Смотрю в желтые глаза Эллен. Они так близко, что сливаются в один желтый круг. Это круг, очерченный солнцем на полу, пробивающийся через небольшое оконце на чердаке. Я лежу, бездумно смотрю на него. Встать не могу. Все болит, тело ломит. Ссадины жжет. Но эта боль — ничто, по сравнению с той, которая уже была. После нее и всех пережитых унижений уже ничто не имеет смысла.
Что-то сильно грохочет и пугает меня. Это Моррис Каллем открыл дверь на чердак и нетвердой походкой ввалился в комнату. Его лицо болезненно зеленое, футболка грязная, как будто он извалялся в грязи. Он видит меня и падает на колени. Я слышу его надрывный отчаянный плач и пытаюсь издать хоть какой-то звук, чтобы показать, что еще жива. Но вместо слов у меня получается свистящий едва слышный хрип. В горле пересохло, губы потрескались.
Моррис вскидывает голову и тут же бросается ко мне. Тянет ко мне руки и…
И тут я слышу громкий всхлип. Но не свой и не отца.
С трудом открываю глаза и вижу перед собой отрешенное лицо Эллен, которая все еще держит меня за горло, а за ней — Тамзина с окровавленной щекой и свежей раной. Настоящего, из этого времени. Судя по тому, как он корчился, он чем-то проткнул Эллен со спины и загонял это что-то все глубже.
Рука Эллен слабеет, и я падаю возле ее белых ног и пытаюсь вздохнуть. Как только я коснулась земли, Тамзин во фраке взмахнул тесаком Анри и снес ей голову. Та отлетела в сторону, и второй Тамзин, что с ребрами наружу, кинулся ее ловить. Через секунду он ее поймал, сжал между ладонями, и отрубленная голова вспыхнула ярким огнем.
Я тупо моргала глазами, силясь понять, что происходит.
Один Тамзин сжигал голову, другой продолжал наносить удары по обезглавленному телу, которое вопреки всем законом физики продолжало твердо стоять на ногах. Тут я вспоминала про украшение на шее. Серебряное, длинное, похожее на меч. Я достала его из-под воротника платья, сорвала с цепочки и кинулась на безглавую тварь. Зажмурила глаза и ударила. Кажется, точно в сердце. Потому что тело тут же рухнуло, будто невидимый кукловод обрезал ему нити. И как оно упало, сине-желтое пламя вырвалось из него наружу, разогнав темноту ночи.
Какое-то время мы втроем отрешенно смотрели, как сгорает тело. Оно больше не дергалось и не пыталось нас убить, чему, казалось бы, нужно было обрадоваться. Но мне уже было все равно. Я глядела на горящие останки и видела совсем другое.
— Все закончилось, — через несколько минут объявил Тамзин в красно-сером фраке.
— Мы сделали это, — обреченно кивнул второй.
— Имриш?
Тамзин настороженно потянулся ко мне. Наверное, он хотел что-то сказать, но от одного его вида меня будто пронзила тысяча иголок.
— Не трогай меня! — Я в панике отмахнулась от него, как будто его рука была объята пламенем и от одного прикосновения я могла воспламениться вслед за Эллен. — Отвали!
Что мы сделали? Что закончилось? Сейчас это для меня не имело никакого значения. Ядовитые видения, насланные матерью, продолжали бурлить во мне и с каждой секундой становились все ярче. Я вспомнила все. В деталях. Все два дня ужаса и безумия. Два дня ада, в котором провела маленькая Имриш. Каким-то чудом за очень краткий срок та девочка смогла спрятать свои воспоминания в крепкую бесшовную шкатулку, закрыть ее на десятки замков и потерять глубоко-глубоко в памяти. Эллен же нашла эту шкатулку и разбила ее. Она больше не закроется, все, что в ней было — обратно не вернется.
Опять ко мне потянулась рука. Я отшатнулась, споткнулась о камень и упала на задницу, спрятав лицо в руках.
Боже, как я вообще могла прикасаться к мужчинам после всего этого и уж тем более ложиться с ними в постель? Теперь это казалось каким-то безумием. Чем-то очень неправильным. От одной мысли об этом становилось дурно. Отвращение, идущее под руку со страхом, теперь станут моими верными друзьями.
Мне больше никогда не стать прежней.
Никогда. Все кончено.
— Имриш, посмотри на меня, — послышался голос.
Я боязно взглянула сквозь пальцы. На меня смотрел Тамзин, но не тот, что меня сюда привел, а другой, которого мне удалось спасти от безумной матери. Он сидел на земле напротив меня. На одной щеке засохшая кровавая корка, на второй — отблески огня. А вокруг него выплясывало мое прошлое, выжигая все счастливые воспоминания.
— Я могу это все забрать. Поверь мне. Тебе станет легче.
Я внимательно посмотрела на него. Он не походил на мужчину. Скорее на живой труп, а трупы меня сейчас не пугали.
— Я все забуду? — слова прозвучали пискляво, как будто говорила не я.
— Нет, — Тамзин грустно покачал головой. — Я не хочу и не буду скрывать от тебя правду. Но я заберу твои переживания. Воспоминания станут бесцветными и далекими, уйдет страх. Доверься мне. Я заберу лишь то, что тебя беспокоит.
Он показал мне свои руки, тонкие и бледные, развернув ладонями вверх. Посмотрел на меня с той кроткой улыбкой, которой хочется верить, и осторожно приложил пальцы к моим вискам.
— Не бойся.
Я вдруг вспомнила, как он этими же руками только что сжигал голову Эллен и даже не дрогнула от его прикосновения. Если Тамзин и собирался меня сжечь, то это было бы лучше, чем помнить все, что вернула мне мать. Я улыбнулась магу в ответ. Губы не помнили, как это делается, но я попыталась, а затем белая вспышка озарила все вокруг, подарив мне долгожданный покой.
========== Часть 13. «Личная гончая комиссара» ==========
Оставаясь на ночные дежурства в полицейском участке, офицер Лиам Кросби для себя уяснил, что безопаснее и тише этого места в мире не существует. Каждый раз, оставаясь один на один с рабочим телефоном, на который почти никогда не поступали вызовы, Лиам безустанно тыкал на кнопки портативной игровой консоли, с головой погружаясь в изучение новых миров и альтернативных историй.