— Это неправильно.
— Мир вообще штука несправедливая и неправильная, Имриш. Ты как никто другой должна это понимать.
Боже, ну должен же быть какой-нибудь выход!
— Я почти ничего не вижу, — с печалью вдруг признался Тамзин. — Я даже не знаю, как еще стою на ногах. Все ради тебя, Имриш. Я не могу оставить тебя одну рядом с этими стервятниками. Рядом с этим…
Он не договорил. Что-то вновь невидимым ударом обрушилось на Честера и тот, содрогнувшись, согнулся на стуле пополам и вновь застонал.
— Погоди! Не нужно! Может, все еще можно добиться правосудия?
Старик-Тамзин сощурился на меня. Его лицо показалось мне жуткой гримасой, но, скорее всего, он щурился лишь для того, чтобы меня разглядеть.
— Правосудие? Думаешь, милосерднее будет отправить Честера в тюрьму, где заключенные очень «любят» бывших копов? Знаешь, милая моя, а ты еще более жестокая, чем я. У меня есть, чему у тебя поучиться.
Я напряженно выдохнула и потянулась к своему рюкзаку, стоящему у кровати.
— Мистер Честер, вы хотите жить? — серьезно спросила я.
Мой вопрос заставил его оживиться.
— Д-да! Конечно! — застонал он.
Я открыла молнию рюкзака и замерла, обнаружив внутри люгер и портупею — подарки из прошлого. Пришлось сделать вид, что в рюкзаке нет ничего необычного, и нащупать среди вещей мобильный телефон.
— Честер, вы сможете признаться на камеру? Рассказать обо всем, что произошло в тот день и чем все закончилось? Если откажетесь, то итог вам известен.
— Да! Я все скажу!
— Отлично. — Я перевела взгляд на Тамзина, он выглядел очень усталым. — Сейчас я попрошу мистера Кейра ослабить ваши кандалы, и вы, не дергаясь и не пытаясь сбежать, расскажете все, что помните и знаете. Это понятно?
— Да! Я согласен!
— Начнете юлить, он это почувствует и сожрет вас.
— Я согласен, — хрипло отозвался Тамзин, и руки Честера оторвались от деревянных подлокотников.
— Тогда начали.
Я достала из сумки телефон, ужаснулась пятидесяти пропущенным вызовам от отца и начала записывать видео. Честер, как и было оговорено, выложил все, глядя в камеру и периодически прерываясь на рыдания. Назвал точную дату и год и сдал своих «друзей», имена которых мне не были знакомы. Сказал, что они замышляли и что произошло на самом деле. И в заключении поведал о том, как они всей дружной компанией шантажировали отца, если тот хоть что-то попытается им сделать.
Человек, записанный на видео, уже больше походил на того, кто решил раскаяться. Меня почему-то это обрадовало.
— А теперь пойдемте, Честер, сдадим вас с поличным.
Я поднялась с кровати, и Тамзин следом поднял шефа. Видимо, при этом он применил какую-то силу, потому что маслянистые глаза Честера вновь наполнились испугом.
— Без выкрутасов, Ленни, иначе сожру, — вполголоса процедил маг.
— Угроза жизни стража правопорядка — это статья! — Видимо, Честер резко осмелел, почувствовав вкус скорой свободы.
Я задумалась: может, все-таки стоит позволить Тамзину «съесть» полицейского? В конце концов, мы собирались сдать шефа его же подчиненным, а это уже попахивало слабоумием и безрассудством.
На ум резко пришло слово «цугцванг» — частое выражение в шахматных играх, обещающее неминуемое поражение. Что бы мы с Тамзином сейчас ни сделали, есть вероятность, что нас нашпигуют свинцом.
Тамзин указал на Честера костлявым иссушенным пальцем:
— Ты все слышала. Он меня провоцирует, Имриш.
— Не дразните хищника, Честер, иначе он действительно вас сожрет. Уж не сомневайтесь. — Я посмотрела на мага, связавшего руки Честера за спиной невидимыми путами. — Тамзин, ты же сможешь сделать это прямо на стоянке, если придется?
— Да.
Судя по его суровому лицу, он хотел сказать что-то еще, но не стал. Наверное, это касалось секретов мага и того, что в случае «пожирания» Честера ему придется раскрывать перед огромной толпой людей свою истинную сущность.
Тамзин кивнул, как будто прочитал мои мысли. Вот подлец! Нужно запретить ему влезать в мою голову.
Когда мы подошли к выходу, мобильник в руке издал мерзкий пищащий звук, показывая низкий уровень заряда. Не «сдохнет» ли телефон до того, как мы выйдем из трейлера и предстанем перед полицией?
У меня живот закрутило от нервов. Без мобильника и записанного признания Честера моя задумка могла провалиться еще до начала ее осуществления.
— Имриш, если твой план провалится, я за себя не отвечаю. — Угрожающе прошипел позади меня Тамзин. — Я уже пытался поступать по-хорошему, и это всегда выходит мне боком.
— Если ничего не выйдет, меня успокоит и то, что мы хотя бы попытались.
— Если ничего не выйдет, — передразнил меня маг, — то придется действовать по уму, а не наобум.
Я проигнорировала его выпад, дернула за ручку и открыла дверь трейлера. Кошмар, ну и пекло снаружи! Не понятно, как еще на стоянке не начал плавиться асфальт.
Я вышла первой, поморщившись от солнечного света, за мной показался Честер, а за ним — Тамзин, ведущий шефа под заломанные руки. Это зрелище, ожидаемо, никому не понравилось, и полицейские тотчас достали оружие, направив его на нас.
Ощущения не из приятных, когда в тебя целятся из десятка пушек.
— Стойте!
Я огляделась и интуитивно выбрала офицера с самой миловидной внешностью: такого, которому можно доверять. Судя по виду, парню где-то годам к тридцати. Волосы темные, часть прядей падала на лицо из-под фуражки. Лицо тонкое, подбородок чисто выбрит. Глаза темные, как у меня. Но, самое главное, что у него живот из штанов не вываливался, как у многих его коллег. Он явно держал себя в форме.
Я подбежала к офицеру подняв руки, но не выпуская из них телефона.
— Постойте! У меня есть признание! Вы должны это увидеть!
Он смерил меня строгим взглядом темных глаз, опуская пистолет. Я показала, что на экране у меня записанное видео с Честером, и это заставило его спрятать оружие в кобуру. Недолго думая, офицер все-таки взял телефон и включил видео. Когда полицейские, стоявшие рядом с ним услышали из динамика разрывающийся голос своего начальника, они подошли ближе и тоже уперлись взглядами в экран. О, таких недоуменных и растерянных лиц я еще не видела. Другие офицеры, глядя на своих коллег, озадаченно опускали пистолеты.
Когда запись закончилась, молодой офицер, что стоял с моим мобильником в руках, сурово посмотрел на Честера, начавшего дергаться у Тамзина в руках.
— Арестуйте Леонарда Честера! — вдруг крикнул он. — Разбираться будем в участке.
И его товарищи, посмотревшие видео вместе с ним, беспрекословно пошли исполнять приказ, невзирая на косые взгляды других полицейских, не осмелившихся вмешаться. И тут я поняла, что интуитивно доверилась правильному человеку. Потому что погоны у этого парня выглядели несколько иначе, чем у всех остальных, выдавая в нем сержанта — старшего по званию среди собравшихся на парковке.
Когда полицейские повели Честера прочь, надев на него наручники, я вздохнула с облегчением — как будто камень с души свалился. Нам невероятно повезло, что все сложилось именно так, как сложилось. Если бы не этот сержант, другие полицейские, посмотрев признание, вряд ли бы осмелились пойти против шефа и скорее всего обвинили нас с Тамзином в том, что мы причинили вред здоровью стражу правопорядка, да и вообще — заставили его признаваться в преступлении, которого он якобы не совершал.
И что тогда? Тогда бы в «игру» вступили артисты балагана, наблюдающие за происходящим с краю стоянки. И полилась бы кровь, и наш городок вновь попал бы во все федеральные выпуски новостей.
Хорошо, что этого не произошло.
Чем дальше уводили Честера, тем светлее и легче становилось на душе. Но, кажется, что только у меня, потому что гомон из тревожных голосов полицейских становился все громче пропорционально тому, как шеф от нас удалялся. Когда же Честер с сопровождением и вовсе исчез из виду, скрывшись за здоровенным фургоном, ребята в форме начисто позабыли про дисциплину и разбились на небольшие компании, не прекращая бурных обсуждений. Еще бы! Ведь не каждый день арестовывают твоего начальника.