Нам с Тамзином удалось прервать обыски на площади и обернуть ситуацию чем-то полезным для себя. Но радость от этого осознания покинула меня быстрее, чем пришла, когда горячая рука тяжело обрушилась мне на плечо, заставив меня вздрогнуть.
— Имриш, я… — донесся до меня слабеющий шепот.
Я и обернуться не успела, как у Тамзина закатились глаза, и он опять повалился без чувств. Я с трудом поймала его и кое-как уложила на асфальт, после чего к нам тут же кинулись неравнодушные полицейские.
— Что с ним? — спросил кто-то из офицеров.
— Он без сознания, — сообщила я, дрожащей рукой пытаясь нащупать пульс. Но у меня не выходило — кончиками пальцев я ощущала только безудержный бой собственного сердца, буквально выпрыгивающего из груди от тревоги.
Ни пульса, ни дыхания.
Неужели он…?
— Звоните медикам! Срочно! Деду нужна помощь! — воскликнул кто-то рядом со мной, и молодой сержант мигом вызвал скорую.
Через несколько минут подъехала машина карета «скорой» с мигалками и оттуда появились врачи. Я с содроганием сердца смотрела, как Тамзина грузят на каталку, надевают на него кислородную маску и затаскивают в машину. Ужас парализовал меня с головы до пят. Это зрелище казалось мне каким-то неправильным, как будто я сплю и не могу проснуться, и все вокруг меня, словно в подтверждение, замедлило свой ход: я видела, как машина «скорой», включив мигалки и врубив сирену, удаляется с парковки. Видела, как Томас и несколько других артистов труппы пытаются прорваться сквозь полицейских, что-то протестующе крича. Видела слезы на щеках девушек-танцовщиц, подбежавших к трейлеру. Заметила странный вопрошающий взгляд сержанта, задержавшийся на мне, и непонимающе посмотрела на бледное и морщинистое лицо, неожиданно появившееся за его спиной, такое знакомое и чужое одновременно.
— Здравствуй, папа.
========== Часть 16. «Тебя нужно спасать?» ==========
Комментарий к Часть 16. «Тебя нужно спасать?»
Раз люди вдруг начали все это читать, то не могу не скинуть еще одну главу.
Спасибо вам за отзывы, ребята. В такие моменты я начинаю понимать, что все пишется не зря. <3
— Имриш!
Этот голос я узнаю среди тысячи голосов, даже искаженный тревогой. Отец. Моррис Каллем. Он бросился ко мне. Стиснул меня в крепких медвежьих объятиях, и я почувствовала родной запах его кожаной куртки.
— Я так переживал! Как же я рад, что ты цела!
— Да… — Ответив на объятия и положив голову отцу на плечо, я продолжала смотреть в ту сторону, куда уехала «скорая». — Цела.
В отличие от Тамзина, который сейчас умирал.
— Я думал, что потерял тебя, как маму!
— Такого никогда не будет, — солгала я. По сути, отец меня уже потерял. Если бы Тамзин сейчас был в добром здравии, то вряд ли бы мы сейчас общались. Тамзин забрал Эллен и, если выкарабкается, то заберет и меня. Но я хотя бы попрощаюсь с отцом и все ему объясню, если это произойдет. Не повторю ошибок матери.
— С тобой все в порядке?
Моррис отстранился, бережно положил руки мне на плечи. Лицо широкое. Светлые глаза, окаймленные сеткой глубоких морщин, внимательно смотрят на меня, губы улыбаются. Но улыбка какая-то тревожная. И она тает по мере того, как отсчитываются секунды.
— Имриш, ты как? — спросил он.
— М-м…
А что мне сказать? Вокруг нас в бешеном калейдоскопе закружились обеспокоенные лица. Полицейские, артисты — все смешались в одну толпу, а голоса — в единый шумный гул. У меня появилось ощущение, будто все люди с площади перекочевали на стоянку. Непонятно, правда, зачем.
— Почему ты здесь? Почему не дома?
Я вздохнула.
Рассказывать ему ничего не хотелось. Выдумывать истории — тоже. Если бы отец приехал на день раньше или хотя бы на полдня, то все могло бы сложиться по-другому.
— Папа, не переживай, тут я была в полной безопасности. — Я попыталась вымучить из себя улыбку, но она получилась слабой и неубедительной. — Один хороший человек согласился меня спрятать и позволил мне переждать эту ночь.
Полнейшая чушь, не меньшая ложь. Отец настороженно нахмурился:
— Правда? Кто?
Судя по взгляду, он начал что-то понимать, и мне вдруг стало бесконечно жаль его. Наверное, трудно быть отцом и жить в постоянном страхе, что однажды твоя дочь встретит кого-нибудь подходящего и решит покинуть отчий дом. Или, наоборот, никогда никого не полюбит и останется сидеть на шее до самой старости. Бедный Моррис, лучше ему вообще ничего не знать.
И, как будто вняв моим внутренним мольбам, кто-то рядом откашлялся в кулак, прервав наш разговор. Это был тот самый сержант, приказавший арестовать шефа Честера. Боже, неужели он все это время стоял в паре шагов и слушал наш разговор?
Отец повернулся к полицейскому и тот, сверкнув белозубой улыбкой, протянул ему руку:
— Сержант Дайм.
— Леон? Леон Дайм? — кажется, папа его знал. И радостно ответил на рукопожатие. — Ничего себе, как ты вымахал. Сколько лет прошло?
— Много, — сдержанно ответил он.
Отец глянул на меня:
— Имриш, помнишь Леона? Раньше он жил с нами по соседству.
— А-а-а-а… — В памяти возник расплывчатый образ патлатого паренька в рваных джинсах и с гитарой за спиной. Видение, как из прошлой жизни. — Вроде бы помню.
— Давно тебя не видно, — сказал отец.
— По долгу службы мне приходится часто уезжать.
— Как поживает твоя мама, Виола?
— В добром здравии, — улыбка полицейского стала шире и счастливее. — Давно вышла замуж и теперь счастливо живет где-то в Испании.
— Испания… — Отец мечтательно вздохнул. — Теплые края.
— Моррис, — голос сержанта стал строже, — я правда очень не хочу мешать вашему семейному воссоединению, но мне нужно забрать вашу дочь в участок и задать ей пару вопросов по поводу давнего происшествия с участием Леонарда Честера.
Отец позеленел. Конечно же, до него сразу дошло, о чем говорил Леон.
— Как вы узнали?
— Ваша дочь добилась признания Честера и записала все на видео, — не тая, ответил сержант.
Отец посмотрел на меня распахнутыми от удивления глазами. С тех пор, как все случилось, мы с ним никогда не обсуждали эту постыдную и ужасную тему. Скорее всего он думал, что я все похоронила в своей памяти. Так оно и было.
До недавних пор.
— Теперь Леонарду Честеру придется ответить за все по закону, — объявил Леон. — Ему не отвертеться.
От этой радостной вести потрескавшиеся губы отца сложились в подобие торжествующей улыбки, но он попытался ее скрыть.
— Да, да… конечно. Я могу поехать с вами?
— О, в этом нет необходимости. Если что, с вами свяжутся из участка. — Дайм похлопал меня по спине, как будто это могло мне помочь выйти из оцепенения. — Пойдем, Имриш. Чем быстрее закончим, тем лучше.
— Леон, ты же привезешь ее потом домой? — уточнил отец.
— Если оназахочет.
Деревянные ноги послушались, и я пошла за полицейским, протискиваясь сквозь толпу. Многие взгляды были прикованы к нам с сержантом: вопросительные, испуганные, гневные и пустые. Среди толпы замаячил красный пиджак. Томас, суетливо убрав светлые волосы с лица, поравнялся со мной:
— Имриш, нужно достать мистера Кейра из больницы.
— Я знаю, — кивнула я. Хотя, если быть честной, мне было бы спокойнее, если бы возле Тамзина дежурили врачи, а не циркачи. — Попробую что-нибудь придумать. Этот сержант, наверное, сможет нам помочь.
Этого хватило, чтобы Томас кивнул и удалился.
— Садись, — сказал Леон, открывая дверь старенького черного «Форда», а не патрульной машины.
Я и не заметила, как мы обогнули площадь и вышли на главную улицу. Ничего не поделаешь: я быстро плюхнулась на переднее сиденье и подождала, пока Дайм займет водительское место. Только вот сев рядом, он не торопился проворачивать ключ зажигания.