— Стекло можно заменить, — ободрил меня Дайм.
Я закрыла крышку и сжала часы в кулаке — карманов, чтобы их спрятать, платье не предусматривало. Странно было держать их в руке, предмет из тревожных детских воспоминаний.
— Спасибо, Изабелл.
Она кивнула:
— А теперь позвольте мне откланяться и вернуться к работе. И еще, Леон, — ее глаза хищно сверкнули, — сделай пожалуйста так, чтобы эти люди ушли отсюда. Улирих не в состоянии принимать посетителей.
Да, моя наблюдательность оставила меня. Я даже внимание не обратила, как приемный покой заполонили разодетые артисты из группы Тамзина. Многие из них буравили меня странными тревожными взглядами. Среди них я увидела Томаса в красном пиджаке.
— Похоже, они хотят, чтобы ты им что-то сказала, — пробормотал Леон. — Но, если не хочешь, я сам могу их выпроводить.
— Я сама, — сказала я и только потом сообразила, что этого не хотела. Но куда деваться. Пришлось помахать над головой руками, привлекая к себе внимание. — Ребята, не беспокойтесь! Все с мистером Кейром будет нормально, он в надежных руках, и ему уже лучше! Возвращайтесь к работе! Думаю, он бы не обрадовался, если из-за такого пустяка вы бы свернули карнавал и ходили с постными лицами! Давайте постараемся ради него!
Не знаю как, но мой дрожащий голосок заставил всех развернуться к выходу. Томас явно не обрадовался моей тираде, но что я могла сделать? Не приказывать же артистам штурмовать больницу в присутствии полицейского и прочих медработников. Это бы всем аукнулось.
— Всего доброго, Иззи, — учтиво попрощался Леон, и мы вышли из больницы на залитую ярким солнцем аллею. В воздухе все еще пахло летом и мокрым асфальтом. Медленным шагом мы добрели до одинокой скамейки, стоявшей в тени дерева, и Дайм предложил мне присесть.
— Ну как, стало спокойнее? — вполголоса поинтересовался сержант, примостившись рядом на скамью.
— Да, спасибо огромное, Леон. — Я опять, сама того не ведая, наплевала на все рамки приличия и начала обращаться к полицейскому на «ты», но его вроде бы это нисколько не обеспокоило. — Ты не обязан был этого делать.
— Не обязан, но я подумал, что так будет лучше.
Любопытствуя, я не удержалась от вопроса:
— Почему?
— Не пойми меня неправильно, но ты сейчас выглядишь очень хреново. — Сержант шутливо улыбнулся, и это показалось неуместным. — Как человек, повидавший что-то крайне дерьмовое.
— Это мягко сказано, — буркнула я.
В голове галопом пронеслись события прошедшей ночи и неприятнейшие воспоминания из детства. Любой бы на моем месте выглядел хреново.
— Я решил, что оставлять тебя одну - не лучший вариант. Честно говоря, я в свое время тоже однажды кое-что повидал, — признался Леон. — И могу представить, каково тебе сейчас.
— Ты говоришь как старик, который вот-вот начнет читать мне нотации, — улыбнулась я.
Будь я в более вменяемом состоянии, я бы обязательно полюбопытствовала насчет судьбы Леона, чтобы узнать, как такой неотесанный простак, как он, вдруг угодил на службу в полицию. Полюбопытствовала бы, да сил уже не было. Меня хватало лишь на односложные ответы, так что, немного отдохнув на скамейке, Леон повел меня в ближайшее к больнице кафе.
Он купил мне крепкий сладкий кофе и бутерброд, себя взял круассан с капучино, и мы сели за столик на солнечной летней веранде в окружении декоративных растений. Пока я ела, сержант болтал почти без умолку, что-то мне рассказывая. Вероятно, таким образом он пытался меня отвлечь от плохих мыслей, и у него это получалось. Правда, я все время теряла нить повествования и просто кивала в ответ.
— … А еще там была Изабелл.
Знакомое имя вернуло меня в чувство.
— Та врач из больницы?
— Да, она. Однажды мы с ней влипли в страшную передрягу и едва уцелели.
— Она — жуткая, — процедила я, прожевав кусок бутерброда. — Мне кажется, с такими людьми никаких проблем не случается, если они только сами себе их не создают.
Леон неожиданно рассмеялся. Причем, не как обычно, а задорно и совершенно искренне.
— Примерно так оно и было, — с довольной улыбкой сообщил он.
— Она говорила странные вещи в больнице, — вспомнила я. — Даже по имени меня назвала, хотя не должна была его знать.
Стоя перед Изабелл, я не заострила на этом особого внимания, но потом, промотав в голове наш с ней разговор еще раз, он показался мне подозрительным. «Выбрал жизнь вне времени», — сказала тогда она. Неужели эта женщина знала что-то про Тамзина?
— Для Изабелл это привычное дело, — попытался успокоить меня Дайм. — Она не совсем обычный человек, и ей свойственно знать и видеть больше, чем другим.
— Да ну? — Я ему не поверила. Как-то уж слишком много сверхъестественного стало крутиться вокруг меня. — А кто она? Ведьма? Ясновидящая? Медиум?
— Наверное всего понемногу. Я не особо в этом разбираюсь.
— И ты мне это так просто рассказываешь?
— А ты разве об этом кому-то разболтаешь? — хитро ухмыльнулся Леон. — Твой старик, Тамзин, Урилих или как его там… тоже ведь не из простых. Он человек исключительных качеств. Знаешь, Имриш, с утра пришлось здорово повозиться, чтобы понять, что у нас в городе вообще происходит.
Я открыла рот и захлопнула его. От волнения закололо пальцы.
— Зачем?
— Это моя работа. — Дайм с обыденным любопытством посмотрел в свою кружку и, когда увидел, что та пуста, жестами попросил молодую официантку налить ему еще кофе. — Для начала мне пришлось вытащить информацию из сгоревшего компьютера шефа. Это оказалось непросто, но я справился и изучил все его заметки. Правда, так и не понял, почему он пытается привязать ко всем бедам нашего города балаган «Берг и Кейр», так что пришлось копать дальше. Я пробежался по рапорту о «Вестнике», посмотрел видео из офиса, с уличных камер наблюдения…
С каждым словом сержанта страх проникал в меня все глубже. Зря я поверила в его бескорыстность: он не просто так потащил меня в больницу, а затем привел в кафе. Ему от меня что-то было нужно. Возможно, какое-нибудь подтверждение всех его догадок и домыслов, чтобы действовать дальше.
А тем временем Леон продолжал перечислять свои действия, совершенные с утра, загибая пальцы:
— … Изучил досье всех пострадавших и погибших, проверил информацию по чудом уцелевшей базе, сопоставил это все с тем, что известно о приехавшем балагане, а затем наткнулся на вещдок, привезенный в участок — разбитый ноутбук погибшей в аварии сотрудницы «Вестника».
У меня дыхание перехватило от ужаса, но я стоически сохраняла спокойствие.
— И что ты там нашел?
Мой голос дрогнул, выдавая волнение. Леон это заметил.
— Сначала я счел этот вещдок обычным мусором, но потом задумался: куда так торопилась Мэлани Гриффит? — Когда Дайм произнес имя знакомой, меня передернуло. — Почему она поехала куда-то во время бури, причем сразу после разбоя в офисе? Не просто так… Она чего-то испугалась. От чего-то бежала. Так что я вытащил информацию с ее ноутбука и все изучил. Оказалось весьма познавательно. Особенно мне понравилась статья про труппу «Берг и Кейр», затерявшаяся среди удаленных файлов.
— И? — Только и смогла выдавить я онемевшими губами. Любой мой другой вопрос мог навлечь неприятности как на Тамзина, так и на меня. Хотя, скорее всего, неприятности уже неотвратимо нависли над нами, как тяжелая грозовая туча.
Дайм надул щеки, как будто сейчас рассмеется, и развел руками:
— И вот я сейчас сижу в кафе и распинаюсь перед Имриш Каллем — ключом ко всему.
— Объясни. — Язык меня едва слушался.
Возможно, я бы сказала что-нибудь еще, но тут к нам подошла светловолосая официантка и налила сержанту кофе, сладко ему улыбнувшись. Он ответил ей столь обольстительной улыбкой, что девушка тут же залилась румянцем и быстро засеменила от нашего столика прочь. С женским вниманием Дайм проблем явно не испытывал.
— Да… Так вот. Если сложить все вместе, — Леон перестал глазеть официантке вслед и опять принялся загибать пальцы, — мужика, который не стареет, его фотографии с твоей матерью, ее скорое исчезновение, появление маньяка, разгром «Вестника» и твоего испуганного отца в участке, заявившего, что его дочь пропала, то складывается интересная картина. Все ниточки тянутся к тебе, Имриш. И тянутся именно от Тамзина Кейра.