— Я думал, что ты ушла. — Он нагнулся и зарылся носом в мои волосы, отчего мурашки побежали по шее.
— Я предпочла остаться.
Неистовый грохот дождя по крыше, казалось, мгновенно затих, хотя я знала, что тот продолжал лить не переставая. Все вокруг погрузилось в странную жуткую тишину и как будто замерло. Двигался только Тамзин. Точнее, его горячие руки, которые нашли мои. Те стали поглаживать мои пальцы. Запястье. Поднимаясь все выше и выше к локтю.
— Я думала, ты умер. — Быть искренней легче, когда не видишь лица собеседника.
— Ненадолго, — вполголоса признался маг, нависнув над моим ухом. — У меня были причины, чтобы вернуться.
Я, наконец, осмелилась опустить взгляд на наши руки и вдруг вырвалась из объятий Тамзина, как ошпаренная. Руки были не его! Да, с потрескавшимся и облупившимся черным лаком на ногтях, но моложе, чем когда-либо.
Я обернулась и застыла, разглядывая незнакомца. Волосы — смоляные, без проседи и залысин, длинные и вьющиеся, чуть ниже плеч. Никакого серебра в бороде. Вернувшиеся к Тамзину годы смягчил его острые скулы и подтянули овал лица, отчего оно стало казаться каким-то уж больно наивным. Неизменным остался только взгляд серых глаз, да и то, в нем зажглась какая-то до сего момента незнакомая мне искра. Теперь маг был едва ли старше меня, если не одного со мной возраста.
— Что? — Тамзин озорно улыбнулся и развел тощими жилистыми руками. Рубашки и камзола на нем не было. Спасибо, что хотя бы в больничных штанах. — Я тоже этого не ожидал. Но прошу, не обманывайся. Я все тот же ворчливый старик, каким ты меня помнишь.
Внезапная радость сменилась тяжелым осознанием. Скольких людей он убил в больнице, чтобы вернуть себе силы? Бесспорно, молодость была ему к лицу, но она не стоила стольких жертв.
— Сколько людей, Тамзин…?
Можно было не продолжать. Он недовольно сжал тонкие губы.
— Мне нельзя было в больницу, Имриш. Никто не может контролировать себя, когда лежит без сознания. Или в коме. Точно не знаю, где я был. Но организму это не мешает. Он просто запускает механизм самосохранения и начинает пожирать тех, кто слабее. В случае с больницей — всех вокруг. Вот и весь секрет.
— Серьезно?
— Примерно то же самое случилось на войне. — Тамзин повернулся ко мне спиной и продемонстрировал шрам под лопаткой со стороны сердца. — Меня подстрелили, а потом притащили в полевой госпиталь. Итог был тем же, но с более глобальным размахом. Я поглотил почти всех раненных пехотного полка, выжил, и за мной начали охоту. — Он вновь развернулся лицом, оно выглядело печальным. — Сегодня люди погибли не по моей воле, Имриш. Я этого не хотел. И если бы мог, то вернул бы все, как было. Лучше бы я потратил полгода на восстановление, чем… позволил бы всему этому случиться.
Его слова прозвучали искренне. Я хотела и потому поверила ему. Но эмоциональные качели, раскачавшиеся слишком сильно, вновь унесли меня прочь. Как только в голове разрешался один конфликт, я тут же находила другой.
— Так получается, это моя вина? — Похоже, за меня заговорила накопившаяся усталость. — Томас говорил мне, что тебе нельзя в больницу. Но не объяснил, почему. Я не знала, что все так выйдет!
— Имриш? — Маг недоуменно вскинул брови. Я и сама удивилась, как легко меня пробрала паника. Она буквально подхватила меня волной цунами и смыла в водоворот переживаний.
— Тамзин, это же ужасно! Я ведь ничего не сделала, чтобы вытащить тебя. Я думала, что в больнице тебе будет лучше. Да и та врач меня в этом убедила. Черт! Может, все-таки есть какой-нибудь способ повернуть время вспять? Один день это не двадцать лет. Давай попытаемся хоть кого-то спасти?
Маг молча смотрел на меня. Вероятно, о чем-то раздумывал, но ничего не отвечал.
— А те люди в пустыне? — Все, меня понесло. Мысли понеслись галопом, и их можно было остановить либо ударом по голове, либо выстрелом. Я мельком посмотрела на рюкзак. — Если бы я не медлила тогда в шатре, то, возможно, многие бы выжили. Не было бы толп мертвецов из гостей, а Эллен бы не гонялась за нами в виде трехметрового чудища!
— Имриш, это было двадцать лет назад, — спокойно произнес Тамзин. Заживший шрам на его лице — тому доказательство. — Пожар бы случился в любом случае, и многие бы погибли. Этого нельзя было предотвратить.
— Можно! — отозвалась я тоном обиженного ребенка.
Мне надоело держать все в себе, я устала. Устала оправдывать себя и других. Весь прошедший день, который растянулся на целую вечность, я винила во всем Тамзина и мысленно клеймила его убийцей, но оказалось, что я ничем не лучше него. Да, пускай я и не бегала по «Вестнику» с огромным ножом, но это не отменяло того факта, что я даже не попыталась вытащить Тамзина из больницы. Незнание не освобождает от ответственности.
Я зашипела не то от гнева, не то от разочарования. Глаза щипало, но слез не было. Зрелище, наверное, невероятно отвратительное и жалкое. Я прошла мимо Тамзина, даже не взглянув на него, и села на кровать, закрыв лицо руками. Я не хотела, чтобы он видел меня такой. Стыд обжег мне щеки. Вина легла камнем на сердце. Я была не лучше него. Не лучше матери и не лучше Честера, раз на то пошло.
— Имриш, — Тамзин сел рядом, приобнял меня. Тепло его рук действовало успокаивающе. — Твоей вины тут нет. Все было предрешено, и сейчас уже ничего не исправить. Не взваливай на себя слишком многого. — Он глубоко вздохнул. — Я вернулся. Разве ты не рада меня видеть?
— Рада. — Еще как. — Только я даже не знаю, кто ты. Тамзин, Улирих или еще кто-нибудь третий.
— А-а-а, доктор Санчес разболтала? Не удивлен.
Я убрала руки от лица и посмотрела на мага:
— Так что, «Тамзин» — это псевдоним?
— Для меня уже давно не существует никаких разделений. Я привык к этому имени.
— А что до Улириха? — Это имя вызвало странное послевкусие и порезало слух. Из него Улирих, как из меня Каролина.
— Это имя дали мне при рождении в окрестностях Нюрнберга. Уже очень давно.
— И как мне тебя теперь называть?
Нежная улыбка расцвела на его лице.
— Как меня ни назови, я больше никуда не денусь.
Чем лучезарнее и беспечнее становилась его улыбка, тем сильнее меня опутывала паутина его очарования. Я и не заметила, как сама начала улыбаться ему в ответ.
— Имриш, все закончилось. — Тазмин не сомневался в том, что говорит. В его взгляде танцевали огоньки радости. — Мы выбрались. И выжили. Больше никаких мертвецов и пожаров. Мы свободны от этого сумасшествия. Но, знаешь, в нем я понял главное. — Глубокий и нежный взгляд пронзил меня в самое сердце. — Мы нужны друг другу.
Дыхание перехватило, в хорошем смысле этого слова. Но поверь ему на слово и купиться на этот трюк было бы по меньшей мере глупо.
— Зачем?
Мой вопрос заметно обескуражил мага, и его обаятельная улыбка чуть померкла. Я-то знала, зачем он мне, но не понимала, зачем я ему, ведь я уже сделала то, что от меня требовалось.
— Чтобы дополнить коллекцию твоих фотографий? — холодно предположила я. — Стать заменой Эллен или еще кого-нибудь? Исполнить роль очередной игрушки? А затем, лет через пятнадцать, на мое место придет другая. И цикл повторится снова. Я так не хочу. В этом нет никакого смысла.
Тамзин взял меня за руки. Горячие пальцы коснулись ледяной кожи.
— О нет, ты не права. На тебя у меня большие планы.
— Да ты что?
Попав в плен серых глаз, моя уверенность поубавилась.
— Ты видела, чего смогла достичь Эллен? — вкрадчиво спросил он. — Думаешь, ты не сможешь так же?
Да, я помнила: она точно что-то говорила про мой потенциал. Только неясно, как она его разглядела. Неужели это можно как-то почувствовать?
— Я смогу научить тебя всему, что знаю. Может, даже больше. Я нашел тебя неограненным алмазом и готов потратить силы, чтобы отшлифовать твои таланты и показать, каких высот ты можешь достичь.
— Хорошо, — я с трудом переваривала смысл слов Тамзина, — а тебе какая с этого польза?