Интересный акт доверия, ничего не скажешь. Я сконфуженно кивнула, и мы вылезли из машины. Отец уже стоял на крыльце дома и сурово смотрел на нас. Руки на груди сложены. В них только ружья не хватало для встречи нежеланных гостей.
Тамзин пошел впереди меня по придомовой дорожке, как будто ни капли не переживал из-за предстоящей встречи. Я слышала, как хрустит гравий под его начищенными ботинками.
— Здравствуйте, мистер Каллем, — учтиво поздоровался он без тени смущения. — Мы разговаривали с вами по телефону. Я Тамзин Кейр.
Конечно, отец был ниже мага, и это его смутило. Он сначала с подозрением осмотрел Тамзина, с молчаливым укором взглянул на меня, и лишь потом недоверчиво протянул магу руку.
Тамзин тотчас пожал ее.
— Мы с вами нигде не встречались? — Отец сощурил бледные глаза, собрав под веками сетку глубоких морщин. Продолжал держать Тамзина за руку, как воришку, пойманного с поличным.
— Сомневаюсь, — маг беспечно улыбнулся.
— Нет-нет, я вам точно говорю. У меня хорошая память на лица. Это профессиональное. Я вас где-то видел.
— А… возможно, вы видели одно из моих представлений.
Отец, наконец, выпустил руку мага, но взгляд его стал еще более пристальным.
— Вы выступаете с фокусами?
— Можно и так сказать. Я хозяин труппы «Берг и Кейр».
— Циркач? — Жесткий голос отца во всей красе показывал, что Тамзин ему не нравится. Но, если посмотреть правде в глаза, Тамзин никому бы не приглянулся. Кто в здравом уме захочет отдавать свою дочь такому сомнительному мужику?
— Тогда уж шпрехшталмейстер, — с улыбкой заявил Тамзин, стоически снося все нападки Морриса.
Мне не понравилось, что отец воспринял знакомство в штыки. Но что-то подсказывало мне, что все могло сложиться куда хуже. Ведь если бы Тамзин как следует не омолодил лицо и оставался таким, как раньше, отец бы с ним даже говорить не стал и просто бы вызвал полицию.
Моррис продолжал недоверчиво щуриться:
— А вы случаем гипнозом не промышляете? Или, может, этим занимается ваш отец?
Черт возьми! Он его вспомнил. Помнил того старика, что вернул мне разум.
— Ни в коем разе. — Тамзин помотал головой. — Мой отец давно почил. Он был пастырем, одним из многих, человеком строгим и консервативным.
— И как он отнесся к тому, что вы, мистер Кейр, бродяжничаете с труппой циркачей? Считается же, что многие артисты продают душу дьяволу.
— О! Пастырь был вне себя от ярости, когда узнал, что я хочу развлекать людей, а не читать им скучные проповеди. Его гнев чуть меня не испепелил.
Я настороженно насупилась, пытаясь разгадать истинный смысл завуалированной истории. Получается, Тамзина за колдовство чуть не сжег на костре собственный отец? Звучит интригующе. Нужно будет его об этом расспросить.
После недолгого молчания стало ясно, все вопросы к Тамзину у Морриса иссякли. Теперь его пристальный взгляд впился в меня.
— Ты об этом человеке говорила, Имриш?
Я молча кивнула, ощущая себя, как перед расстрелом: абсолютно беспомощной и как будто бесконечно в чем-то виноватой.
— Он не обижает тебя?
— Нет.
Я не могла смотреть в глаза отцу, и потому опустила взгляд на его футболку с символикой старой рок-группы.
— Какие между вами отношения? — настойчиво спросил Моррис, и в голосе лязгнула сталь. В нем заговорили годы, проведенные на службе в полиции.
По идее такие «крутые» вопросы родители задают за кружкой чая и в более спокойной обстановке. Но отец либо не хотел пускать Тамзина в дом, либо чувствовал, что мы заехали ненадолго.
— Серьезные, мистер Каллем, — маг неожиданно приобнял меня. — Я намерен жениться на вашей дочери.
Вот тут-то лицо отца переменилось, седые брови взметнулись вверх, а рот открылся. Сложно представить, что отразилось в моих чертах, но Моррис Каллем определенно был ошеломлен и даже напуган. Меня же будто бы шарахнули веслом по голове.
— Я… — Моррис запнулся. Пауза затянулась. — Пойдемте в дом.
Тамзин легонько подтолкнул меня вперед за отцом, не скрывая довольной улыбки, а я все не могла переварить смысл его слов. Мне радоваться или бежать? Что теперь делать? Какая к черту женитьба?
Отец всегда сильно за меня переживал. В школьные годы гонял от нашего дома парней бейсбольной битой и тщательно следил за тем, чтобы я никуда не сбегала после наступления «комендантского часа». Когда я повзрослела и поступила учиться дальше, Моррису Каллему пришлось смириться, что маленькая дочка выросла. Но после нескольких неудачно закончившихся отношений, из-за которых мне пришлось несколько недель прорыдать в постели, отец снова собирался взяться за биту. Или сразу за ружье, чтобы «обожателям неповадно было». Тамзин стал первым мужчиной, появившимся на пороге после громких заявлений Морриса, что он будет «всех отстреливать на подходе».
Я перешагнула через порог, и едва ли верила, что дома. Все было чисто, даже слишком, как будто наш дом выставили на продажу и «вылизали» для представления покупателям. Так и не скажешь, что пару дней назад я здесь билась с Анри.
Неужели Тамзин не соврал насчет моей волшебной копии? Я не увидела никаких следов недавней стычки, как и не почувствовала канализационного душка. Это малость настораживало.
А происходило ли все на самом деле?
— Раздевайтесь, проходите, — скованно произнес отец и скрылся на кухне.
Скинув сапоги, я посмотрела на Тамзина. Он тоже снял обувь и принялся за пиджак. Под пиджаком — строгая жилетка и не менее деловая рубашка. Ну точно, он как будто со съемок старого гангстерского фильма сбежал, прямиком со встречи с мафиози.
— Смотрю, ты подготовился, — шепнула я сквозь зубы.
— Я всегда предусмотрителен, — проворковал маг.
Я хотела уточнить у Тамзина о его наигранном желании жениться, превратившимся в фарс, но тут со стены с грохотом упал мамин портрет. Стекло треснуло поперек ее лица и сделало его более злобным, перечеркнув улыбку.
Мы с Тамзином резво переглянулись.
— Что у вас там? — громко спросил Моррис из-за стены.
— Все хорошо! Это я случайно задела!
— Что задела?
— Мамин портрет!
— Как ты его могла задеть? Он висит выше твоей головы!
Когда отец выглянул из кухни, Тамзин уже вешал портрет обратно. Как по волшебству разбившееся стекло снова собралось воедино.
— Все нормально, я повесил. — Дал маг отмашку.
Отец поморщился и снова скрылся из виду.
— Что за чертовщина, Тамзин? — прошептала я.
— Сколько лет этой раме? На ней крепление прохудилось. — Он показал на веревочку, держащую портрет на гвозде. — Я обновил. Еще ближайшие лет пятнадцать провисит.
— Ладно.
Я опустила взгляд в пол и сжала губы. Боже, у Тамзина даже носки белоснежно белые.
— Может тебе тапки предложить?
— На твое усмотрение, милая моя.
— Вам чай или кофе? — крикнул отец из кухни, откуда начало доноситься шипение кипящего чайника.
— Чай! — наши голоса прозвучали хором, что заставило меня смущенно улыбнуться.
Итак, я выдала Тамзину старые гостевые тапки, и мы вошли на кухню, где отец уже заваривал чай. Мятный, мой любимый. Приятный аромат, разлетевшийся по кухне, утягивал меня далеко в безмятежное прошлое, где мне не нужно было общаться с отцом на странные темы вроде женитьбы и переживать из-за всяких Тамзинов.
Ничего не спрашивая, я помогла отцу достать кружки из верхнего стеллажа. Встала рядом с ним.
— Я думал, ты не носишь платья, — укоризненно прошептал отец. Так тихо, чтобы услышала только я. Глаза сверкнули из-под копны седых волос. — Это все из-за него, да?
— Нет, — у меня живот скрутило из-за нервов. — Просто до этого у меня не было платья, которое мне бы нравилось.
— М-м… — выдохнул Моррис, весьма недовольный ответом.
Я разлила чай по кружкам, поставила их на стол. Какое-то время мы сидели молча. Отцу, вероятно, нужно было время, чтобы сформулировать напрашивающиеся неудобные вопросы, ну а я просто не могла ничего сказать и, не думая, пялилась на занавески, в которых путался дневной свет.