— На то есть свои причины, мистер Кейр. Во-первых, мне нужно было убедиться, что все, что говорят о вас, — правда, и что вы не очередной шарлатан-картежник. А во-вторых, я понимал, что по доброте душевной вы мне помогать не станете.
— И как, убедился? — Тамзин вскинул бровь. Поразительно, как он быстро поменялся в лице. От прежней учтивости и вежливой улыбки не осталась ни следа. В чертах — одна надменность.
— Более чем.
— Тогда я слушаю. — Тамзин сложил руки на груди.
Я обернулась, чтобы проверить коридор. Отец возвращаться не собирался.
— Мистер Кейр, — Дайм замялся, но затем смело взглянул магу в лицо. — Еще вчера вечером я подготовил наискучнейший рапорт по делу “Вестника” и другим старым делам, который очистит ваше имя и освободит ото всяких подозрений. И я готов положить его на стол комиссару, если вы согласитесь мне помочь.
— Но я не целитель, — ответ прозвучал резко и грубо.
— Мне не нужен целитель.
— Тогда что с тобой?
— Посмотрите.
И Леон протянул Тамзину руку. Маг ответил рукопожатием, но уже через секунду отшатнулся от сержанта и скривился в жуткой гримасе не предвещающей ничего хорошего.
— Такие договора нерушимы. С ними не шутят. Мальчик, куда ты полез?
— Я хотел выжить.
— А оно того стоило?
— Я выжил, — Дайм пожал плечами.
— И продал себя?
Тамзин начал задумчиво массировать переносицу тонкими пальцами.
— Так вы сможете мне помочь?
Я не совсем понимала, о чем они, и, видимо, не должна была. Взгляд Тамзина, упершийся в стену, потяжелел, как будто просьба Леона даже ему была не по плечу.
— Пойдем-ка на улицу, мальчик, поговорим с глазу на глаз, — сказал маг. Затем повернулся к столу: — Томас, поможешь загрузить в машину вещи Имриш?
— Конечно.
Артист тут же отложил вилку и поднялся. Ну точно как послушная марионетка.
— Идем, я покажу, — сказала я. И когда мы оказались с Томасом на лестнице, я заговорила шепотом, чтобы Тамзин с Леоном, надевающие ботинки в прихожей в грозном молчании, меня не услышали. — Томас, что с тобой не так? Нет, ты не пойми меня неправильно, просто твое беспрекословное повиновение Тамзину немного меня пугает. Почему ты из кожи вон лезешь, чтобы ему угодить?
Артист загадочно улыбнулся, демонстрируя белые зубы.
— А ты бы смогла ему отказать?
Вопрос с подвохом. Я не стала отвечать, и Томас продолжил:
— Кто-то думает, что я следую за ним из зависти и стараюсь быть похожим на него. Кто-то думает, что я ослеплен восхищением и почти боготворю его. Но тут все проще, чем кажется. Мистер Кейр когда-то спас меня. Ты ведь и так это знаешь, Имриш. Не представляю, как бы я сейчас жил, если бы он меня не нашел. Наверное, бродяжничал бы, а потом закончил либо в канаве, либо в тюрьме. Всем, что у меня есть, я обязан только мистеру Кейру. К тому же… — поднявшись по лестнице Томас остановился, зачем-то поднес к груди руку и сжал ее в кулак, — в конце концов моя преданность окупилась сполна.
Как только он разжал пальцы, темноту коридора второго этажа разогнал магический синий огонек, задрожавший в его ладони. Тот танцевал в воздухе, принимая различные формы.
— Так ты тоже? — спросила я, но едва ли удивилась. Огонек так и притягивал взгляд. — И много ли ты умеешь?
— Куда меньше, чем умела Эллен. — Странно было слышать имя матери из уст артиста. Синие свечение вьелось в лицо Томаса и очертило морщины. Он стал выглядеть старше.
— А среди вашей труппы есть кто-то еще?
Внизу хлопнула входная дверь — Тамзин с Леоном вышли на улицу.
— Боюсь, это все. — Томас покачал головой. — Не многие способны чему-то научиться. Из всей труппы, кого пытался обучать мистер Кейр, только я сумел раскрыть в себе потенциал, и потому сейчас он доверяет мне больше, чем кому-либо еще.
Я ощутила странный укол ревности после этих слов и закусила губу, продолжая глядеть на мистический огонек. Он все вращался над ладонью Томаса, то растягиваясь, то сжимаясь в крохотную сферу. В нем было что-то странное и успокаивающее, лишающее всяких тревог.
— Я рад, что он нашел тебя, — вдруг произнес Томас.
— Правда? — Я вскинула голову, взглянув на артиста.
— Каким бы сильным мистер Кейр ни казался, он все-таки человек, и прожитые годы… скажем так, оставили на нем свой отпечаток.
С чердака вдруг раздались шаги — это отец нашел наш старый альбом и возвращался к лестнице. Я похлопала Томаса по плечу и молча указала на дверь в свою комнату. Огонек мигом погас, растворившись в воздухе.
— Наверное, ты уже замечала, что иногда действия мистера Кейра расходятся с тем, что он говорит? — тихо спросил Томас, схватив первые попавшиеся сумки в обе руки.
— О, да. Бывает он сам себе противоречит.
Скрипнула дверь, и на пороге комнаты появился Моррис Каллем в обнимку со старым альбомом в коричневой обложке, точно в руках он держал дитя, а не книжку с фотографиями. Отец очень дорожил этой вещью, но хранил ее на чердаке, поскольку старался не бередить старые раны болезненными воспоминаниями.
— Имриш, я его нашел, — сообщил он, улыбаясь.
— Хорошо, пап. — Я подхватила сумку с ноутбуком и рюкзак, набитый одеждой и косметикой. — Мы сейчас спустим вещи, и я вернусь.
— Может, вам помочь? — украдкой поинтересовался он.
— Побереги спину, папа!
Мы обогнули Морриса и спустились с артистом на первый этаж.
— Продолжай, Томас. Ты мысль не закончил.
— Да, — Томас затормозил возле входной двери и принялся менять домашние тапки на уличные штиблеты. — Мистера Кейра я знаю не так уж долго и не в курсе о его прошлом. Но, мне кажется, что когда-то давно он вел совершенно иной образ жизни. Совершал много ужасных вещей, а теперь корит себя за это. Пытается исправиться, вести себя по-другому, но то, забытое и злое, дремлющее в нем, время от времени просыпается.
— Ты мне глаза не открыл, Томас, по нему и так все это видно, — пробурчала я и по привычке зацепилась взглядом за портрет матери. Как всегда, она смотрела на меня с немым укором, и это заставило меня задуматься. — Разве что он не играет заранее придуманные роли и не дурачит всех вокруг.
Разобравшись с обувью, мы вышли на улицу, где духота сделалась еще более невыносимой. Тропинка от крыльца вела прямо к машине Тамзина, багажник был открыт.
— Его мысли как будущее море, — продолжил говорить Томас, быстро пересекая двор. — Я помню время, когда его кидало из крайности в крайность, как лодку в шторм. Он не знал, куда себя деть и к чему стремиться. Человек без цели, обреченный жить вечно, способен на безумства. Я видел это. Видел, как его что-то съедает изнутри. А потом у него внезапно появилась Эллен. — Очередное напоминание о маме заставило меня поморщиться. — Рядом с ней он успокоился, пришел в равновесие. Можно даже сказать — ожил. Начал ее обучать, радовался успехам. Но потом, как ты знаешь, с ней приключилась беда.
Я кивнула. Как же мне этого не знать? Ведь беда пришла к ней в моем лице.
— Я боялся, что после ее исчезновения мистер Кейр совсем голову потеряет, но он вновь был увлечен какой-то идеей. Как оказалось — тобой. — Томас остановился у машины и поставил в багажник сумки. Мельком скользнул по мне странным взглядом. — Мысли о возможном будущем придавали ему сил. Он вцепился в тебя, как в спасательный круг. Как в надежду. Поэтому, — и вновь повторил: — Я рад, Имриш, что он нашел тебя. Мистер Кейр нуждается в тебе больше, чем говорит. Если он и правда живет уже несколько столетий, то ему должно быть чертовски одиноко.
А вот и Тамзин с Леоном — стоят на углу дома, возле зеленых изгородей. Я не могла расслышать, что рассказывал магу сержант, но у Тамзина было такое лицо, будто он запихнул в рот горсть очень кислых конфет и смиренно дожидался, пока они растают.
Возле крыльца нас с Томасом встретил Моррис Каллем, все так же продолжающий обнимать альбом.
— Пообщайся с отцом, пока мы не уехали, — шепнул мне артист, похлопав по плечу. — Я пока спущу все остальное.
— Хорошо.
— Ну и суматоха, — выдохнул отец, когда Томас ловко проскользнул.. — Как я понимаю, уже пора прощаться, да?