Тошайо не стал выдумывать причину, по которой сидеть и смотреть на город было бы плохо, хотя его совесть ныла и стонала на все лады. Хикэру провозился с баром, пытаясь найти нужные бокалы, потом долго ругался, что в холодильнике нет льда нужного размера. Наконец, приняв волевое решение, он бросил несколько небольших кубиков в стаканы и налил туда немного жидкости карамельного цвета.
— Что это? — спросил Тошайо.
— Виски. Можешь считать, что это крепкое импортное сакэ.
— Откуда ты знал, что здесь есть виски?
— Не знал. Открыл бар и выбрал то, что мне понравилось. Возьмешь бокал? Я уже разлил его, так что ты либо выпьешь, либо он пропадет.
Тратить остаток вечера на пустые споры Тошайо совсем не хотелось. Он достаточно измучил себя немыми вопросами, на которые сам же находил жестокие ответы, поэтому решил дать душе несколько минут на отдых. Немного выпить, посмотреть на город — если верить древним табличкам, Создатель видит его глазами, так почему бы не показать ему для разнообразия нечто красивое?
Сделав глоток, Хикэру подошел к окну и посмотрел вдаль:
— Хочу, чтобы ты знал — я надеялся не доводить дело до угроз. Меня прижали к стенке. Твое согласие было слишком важно для меня, чтобы я стал нянчиться с твоими убеждениями. Лучше ты будешь ненавидеть меня, но мы оба выживем, чем пройдет много недель, и ты согласишься, когда будет слишком поздно. Сейчас я хорошо понимаю, как важно время для вас.
— Почему ты не уничтожишь их сам? — спросил Тошайо, встав рядом. — Я видел не так уж много демонов, но уверен, что тебе это по силам.
— Проблема в том, что я могу их уничтожить, и все, — усмехнулся Хикэру. — Я ведь демон. У меня не получится изгнать духа и сохранить тело. На моем счету будет семь трупов ни в чем не повинных людей. Представь теперь, что я этого не хочу. Да, я легко могу выполнить контракт певички и не стану горевать о смерти старухи, но так просто убить семь человек? Нет, за такое меня не похвалят. Нам не нужен геноцид. Чем меньше внимания я привлекаю, тем лучше.
— И это все? Ты не хочешь испачкать руки?
Хикэру допил остаток и посмотрел, не скрывая злость:
— Испачкать руки? Ты понятия не имеешь, сколько раз я пачкал их, экзорцист. Разве ты не хочешь спасти семь жизней?
— Я хочу спасти столько жизней, сколько смогу, демон, — ответил Тошайо, допивая свою порцию. Горло обжигало приятным теплом.
— Тогда действуй. Квартира твоя — считай это компенсацией за мою проверку. Ты справишься. Завтра Йоширо отвезет тебя ко мне домой — я покажу все, что у меня есть на этих бравых ребят.
— Мне нужно в додзё, — сказал Тошайо.
— Хорошо, во сколько забрать тебя оттуда?
— Я доберусь сам.
— Зачем? Хочешь пройти по трущобам? Лишний раз побаловать себя адреналином?
— Мне нужно увидеть брата, и я зайду в дом госпожи. Мне интересно, кто увяжется за мной следом.
— Тогда скажи, во сколько ждать тебя?
— Вечером, в шесть часов. Успею взять на работе отпуск.
— На работе? Не разумнее будет уволиться оттуда? Ты ведь не думаешь, что я оставлю тебя без гроша?
— Не хочу зависеть от твоего настроения.
На Хикэру слова произвели странное впечатление. Он заставил стакан в своей руке оказаться на журнальном столике, легко толкнув его в воздухе, а когда освободились руки, шагнул ближе. Воротник куртки Тошайо оказался зажат горячими пальцами — их жар щекотал шею.
— Мое настроение не играет особой роли, мой хороший, — прошептали тонкие губы совсем близко. — Ты — не моя игрушка. Ты бы сразу узнал, если бы это было так. У нас деловое партнерство, помнишь? Ты уничтожаешь духов, которые хотят убить меня, а я делаю твою жизнь безопаснее и проще. Если нам понравится сотрудничать, кто знает, до чего мы доберемся, верно?
— Что ты…
— У тебя все еще есть душа, Тошайо, — губы, на которые он смотрел не отрываясь, улыбнулись. — Хорошую душу можно обменять на хорошую жизнь, но твоя душа… О! Просто чудо. Ты можешь получить не жалкую славу или богатство — я дам тебе их просто так. В обмен на душу тебе предложат настоящее сокровище.
— О чем ты? — спросил Тошайо, завороженный видом чужих губ, тихим ровным голосом. После выпитого голова была легкой и свободной.
— Нет, мой хороший, все по порядку, — Хикэру отпустил его воротник и указательным пальцем коснулся губ. — Сначала закроем первую сделку. Помнишь?
Бокал выпал из руки Тошайо и с глухим стуком ударился о мягкий ковер.
— Неужели ты… — он с трудом поднял руки, которые едва слушались его, и обхватил ими голову Хикэру. — В чем подвох? Просто скажи. Ты же знаешь, что я убью тебя, если узнаю сам.
Хикэру едва слышно рассмеялся, убрал палец от губ Тошайо, сделал шаг вперед и уперся бедром ему в пах.
— В чем подвох? — переспросил демон, продолжая тихо смеяться. — Неужели тебе не хочется поиграть? Разве это интересно — когда все знаешь заранее?
— Мне не до игр, — Тошайо задыхался. Волосы демона, которых он касался, как назло, распутались и рекой потекли по пальцам. Сложная прическа превратилась в несколько сжатых локонов, которые он боялся выпустить.
— Очень жаль, потому что мы уже начали, — Хикэру легко похлопал его по груди, отстраняясь, и пальцы, сжимавшие локоны, разжались будто сами собой. Тошайо не смог потянуть их, опасаясь, что все испортит: прическу, момент, отношения с Хикэру.
В его руках была пустота, и пока он осознавал это, дверь открылась и закрылась. О произошедшем напоминал стакан, лежащий рядом с Тошайо, и лужица воды, в которую превратился лед.
5. Мотылек и пламя
Убедившись, что демон не вернется, он подбежал к бару, достал початую бутылку виски и налил напиток в бокал доверху, не утруждая себя поисками льда и другими приготовлениями.
Глоток за глотком жидкость оказывалась в его теле, он чувствовал легкость опьянения и не давал себе останавливаться, пока не ощутил, что едва держится на ногах. Только тогда, совершенно разбитый, он добрался по памяти до двери, за которой нашел душ — там, в другом мире, за Вратами, куда ехал сейчас Хикэру — и по холоду кафеля, которого касались ноги, понял, что в этой квартире была та же планировка.
Под ледяным душем, наслаждаясь потоком бесконечной воды, Тошайо беззвучно плакал. Он вцепился зубами в собственную руку, чтобы не завыть на всю квартиру, и хотя никто не ждал его там, это все равно стало бы проявлением слабости.
Нужно было искать способ разорвать сделку. Потратить время на сбор информации, перехитрить демона и освободить семь несчастных жертв. Отказаться от подарков, оплаты, а потом обратиться к другим экзорцистам и объявить охоту.
Свернувшись беспомощным комком на полу душевой, он шептал молитву, слова которой не помнил, и ему казалось, что с каждой секундой, вопреки всем стараниям, его душа отдаляется от Создателя. Мозг лихорадочно искал подходящие примеры из истории ордена экзорцистов. Неужели он единственный, кто согласился изгнать духов по указке демона?
Герои древности с укором взирали на Тошайо со старинных гравюр, и он чувствовал, что засыпает, и может захлебнуться во сне, но боль в груди была такой сильной, что даже этот исход уже казался подходящим.
— Я все исправлю, — бормотал Тошайо. Все мысли и смятения растворились в этой фразе, с которой он и проснулся в ледяной комнате.
Противно жужжала вентиляция, вдали звенел мобильный телефон, и кому-то приспичило стучать в дверь. На ватных ногах Тошайо добрался до телефона, взял в руку и пошел в сторону входа. Минувший день накатывал постепенно вместе с тошнотой. Он не сразу нашел нужную кнопку, чтобы открыть дверь и не потрудился даже проверить, кто стучит с утра пораньше. Голый, со звенящим телефоном в руке, Тошайо распахнул дверь и увидел пожилого консьержа, который мгновенно отвернулся и нервно поправил галстук.
— П-прошу прощения, — сквозь тошноту пробормотал Тошайо.
— Не стоит беспокоиться, господин, — ответил консьерж, старательно отводя взгляд. — Я всего лишь хотел убедиться, что с вами все в порядке. Вода в вашей квартире экстренно отключилась час назад. Нам приходит уведомление, — он глубоко поклонился. — Приношу свои извинения.