Тошайо стоило больших усилий оставаться внешне спокойным.
— Расскажи поподробнее, как это было?
— Пришел почтальон, сказал, что у него официальное письмо для тебя, мама пообещала передать его, и он велел ей расписаться в бланке. Потом она открыла письмо…
Кулаки Тошайо сжались против его воли, и он поспешно расслабил их.
— …там было важное сообщение. Она сказала, это связано с твоей работой. Хорошие новости — тебе будут больше платить.
— Ладно, и что произошло дальше? — торопил Тошайо.
— Ничего, — Чи пожал плечами. — Вроде как это было не особо важное письмо — уведомление, как бывает со счетами. Она положила его на полку, где у нас бывают такие письма. Оно, наверное, до сих пор там лежит. Почему ты спрашиваешь, братик? Оно было важным?
— Очень, — тихо сказал Тошайо. — В этом письме было то, что могло перевернуть мою жизнь. Ты помнишь, когда оно пришло?
— Да, конечно, — Чи закивал головой, ощутив важность момента. Два года назад, незадолго до праздника Предков.
— Почему ты не сказал мне? — спросил Тошайо.
— Она так сказала об этом, как будто ты сам уже все знаешь, и как будто они просто… ну, решили порадовать маму. Я решил, ты мне сам расскажешь, если это важно, — ответил Чи.
Внутри Тошайо ярость боролась с радостью. Письмо существовало, его принесли в дом родителей два года назад. Одному Создателю ведомо, зачем госпожа Рей отправила его родителям, а не в квартиру Тошайо, но Шоичи не соврал. Оно было, и он решил, что заберет его без лишнего шума.
Принесли мороженое. Чи уплетал его, быстро орудуя ложкой — дома сладости появлялись только на праздники. Обычно их присылали старшие сыновья, если им хватало совести вспомнить о родителях и младшем брате, но иногда матушка находила на рынке дешевый сахар и сама готовила сладкий рис.
— Ты сможешь достать это письмо для меня? — попросил Тошайо.
— Не хочешь заходить домой, да? — догадался Чи.
— Боюсь наговорить глупостей, — ответил Тошайо. — Сейчас не лучшее время. Я зайду к ним на днях, но сегодня просто хочу получить свое письмо.
— Значит ты не знал, что там было написано?
— Нет, Чи. Не знал.
— Мне очень жаль, братик. Я бы рассказал тебе о нем, ты же знаешь. Я всегда тебе рассказываю, если это важно.
— Да, Чи, спасибо тебе большое. Доел?
Дождавшись, когда брат доест свою порцию, Тошайо вместе с ним направился к дому родителей.
Много веков назад район, где они жили, считался респектабельным. Центр своего времени. Императорский двор тогда занимал большую территорию. Постепенно их теснили новые застройки, и они мирились с нуждами города, отступая все дальше — к новому сердцу Метрополиса.
Квартал семьи Тошайо сначала стал одним из многих купеческих, затем превратился в городские задворки, а потом — в трущобы. Теперь ходить по улицам без страха могли только местные жители, да и то лишь из-за того, что их уже обобрали до нитки, поэтому даже для самых отчаянных банд они не представляли никакого интереса. Тошайо до сих пор считали за своего, он ловил и подхватывал редкие кивки и приветственные взмахи рукой. Чи кричал приветствия с непосредственностью ребенка.
Все это немного напоминало детство Тошайо, которое он плохо помнил, потому что один день был похож на другой как две капли воды. В переполненной школе едва возможно было услышать учителя, старые учебники давно стоило сжечь, а скудная еда добавляла чувство вечной беспомощности из-за голода и недостатка сил. До того, как он начал хорошо питаться у госпожи Рей, ему казалось, что легкое головокружение и вечная слабость совершенно нормальны. Хорошо есть в трущобах могли только те, кто отбирал еду у соседей.
Они добрались до дома, который снился Тошайо каждый день весь первый год обучения у госпожи Рей. Снилось, что мама вернулась за ним, выкупила его и теперь заботится: готовит вкусную еду, читает на ночь страшные сказки, хвалит за успехи в учебе. Теперь дом выглядел уныло: время пощадило лишь несколько бревен в основании, которые служили подпорками для крыши. Черепица потрескалась — Тошайо знал, что во время сильных дождей вода заливала несколько комнат. Стены, сложенные из кирпичей, обмазанных штукатуркой по старинному рецепту, были покрыты трещинами, которые издали казались ветвями винограда. Порог покосился, поэтому Чи миновал его одним прыжком, сразу оказавшись в доме. Там он быстро снял обувь и прикрыл за собой дверь.
Тошайо встал в тень дома, чтобы его нельзя было увидеть из окон, и приготовился ждать. У Чи ушла всего пара минут на поиски — он быстро вернулся, передал помятое надорванное письмо в официальном красном конверте и встал рядом.
— Хочешь посмотреть, как я буду читать? — улыбнулся Тошайо.
— Можно? — спросил Чи.
— Хорошо, но потом вернешься домой. Мне нужно работать сегодня.
— Ладно! Я сразу вернусь, — согласился Чи.
Письмо находилось в прочном красном конверте для официальных документов. Можно было уронить его в лужу или случайно облить сакэ, но содержимое не повредилось бы от этого. Империя относилась к доставке сообщений с большой серьезностью — именно возможность быстро отправлять их в любую точку огромной территории позволяла функционировать сложному аппарату государства. В отличие от стран малого материка, где предпочитали обмениваться сообщениями в Сети, слуги Его Божественного Величества использовали бумагу. Личный контакт с получателем, по их мнению, усиливал смысл и важность момента, в то время как Сеть перестала быть безопасной в тот самый момент, когда доступ в нее получили все жители планеты.
Тошайо достал письмо, развернул его и прочел распоряжение госпожи Рей о своем назначении. Черные чернила говорили ясно, недвусмысленно: «Экзорцист высшего ранга». Сплетня Шоичи оказалась правдой. Тошайо дважды перечитал письмо, потом бережно сложил его и убрал в конверт, а конверт спрятал во внутренний карман, рядом с трубкой наставницы.
— Новости хорошие, да? — догадался Чи.
— Очень хорошие, — Тошайо с облегчением выдохнул. — Завтра обязательно иди в школу, понял? Я заберу тебя и свожу в одно интересное место. Договорились?
Радостный Чи закивал и побежал в дом, исполняя обещание. Тошайо остался один наедине с мыслями, которые пытался гнать прочь, поэтому он быстрым шагом добрался до метро и поехал к своей квартире в трущобах, чтобы собрать вещи для задания Хикэру. Одним арбалетом и ножом обойтись не удастся — это ясно уже из того, как высоки ставки.
В коридоре, где каждая мелочь напоминала Тошайо об унижениях и страхе, поджидал наставник Изаму. Он глядел с укором, но облегченно вздохнул, когда Тошайо остановился рядом и поклонился.
— Тебя не было в додзё, — сказал Изаму.
— У меня очень важная работа, простите, наставник, — Тошайо глубоко поклонился.
— Настолько важная, что можно пренебречь тренировками?! — грозно крикнул Изаму.
— Да, наставник, настолько важная, — Тошайо даже не думал поднимать голову. Он знал, что Изаму быстро простит его, надо было только проявить учтивость по отношению к старику и пообещать, что в следующий раз он будет тренироваться усерднее.
— Что насчет работы? Ты ведь не собираешься пропустить смену?
Требовательные нотки в голосе Изаму, которые раньше Тошайо воспринимал, как должное, теперь больно укололи проснувшуюся от долгого сна гордость. Тошайо вспомнил, как усердно работал последние годы, не позволяя себе опаздывать даже на минуту, задерживаясь без пререканий на часы, а иногда — до рассвета, если того требовали обстоятельства.
— Я собираюсь уволиться, наставник, — тихо ответил он.
— Уволиться?! Вот как, — Изаму расхохотался. Его старческий смех больно обжигал Тошайо.
— Спасибо вам за эту работу, я никогда не забуду, сколько вы для меня сделали, но я больше не могу тратить на нее время. Мне придется работать гораздо больше.
— Ловить привидения? — рассмеялся Изаму.
— Изгонять духов, если потребуется, — поправил Тошайо.
— Ладно, мальчик, я сам скажу госпоже Ко, что ты больше не будешь помогать ей. Вижу, тебе нужно бежать. В следующий раз изволь явиться в додзё.