Хикэру снова упал, и на этот раз вставать на колени ему было сложнее. Кровь из раны испачкала ковер. Он закашлялся — крови на ковре стало больше.
— Хватит!
Продолжая шептать слова, которые, как ему казалось, превращали его горло в кровавое месиво, Тошайо обошел демона, наклонился чуть ниже и прервался на секунду:
— Рассказывай.
— Хорошо! Хорошо, я расскажу! — Хикэру смотрел так жалобно и искренне, а кровь под ним была такой яркой. Тошайо отвернулся и продолжил шептать слова.
Древний текст, который призывал из первозданной пустоты нечто в потусторонний мир, где находилась душа демона. Слова молитвы, подлинный смысл которых был утерян задолго до строительства первого императорского дворца. Экзорцисты верили, что эта молитва, как и все остальные, позволяет обратиться к Создателю и просить его о содействии в восстановлении гармонии двух миров. Отдельные фразы: «молю тебя, Создавший Племена» или «да постигнет кара» были ясны, но другие навсегда умерли вместе с погребенным под морской гладью Ватиканом. Главное, что знал Тошайо — молитва сработает. Достаточно обладать даром чувствовать потусторонний мир, искренне верить в Создателя и знать слова наизусть.
— Прекрати! — закричал Хикэру, срывая голос от ярости — фальшивой или реальной, Тошайо не знал.
Среди слов, которые остались от знания древнего Ватикана, были переполненные болью и яростью — те, что могли уничтожить противника. Тошайо знал их, но не мог допустить даже мысли, что эти слова обернутся против Хикэру.
«Да бегут именем Создателя…»
Несмотря на боль, которую тот мог испытывать из-за слов молитвы, само по себе это обращение к Создателю не способно было причинить демону вред, даже незначительный, но Хикэру не мог знать этого. Разве что выучил все тексты молитв, но для него такое обучение сопровождалось бы невыносимой болью.
— Пожалуйста, — Хикэру встал на четвереньки и пополз к Тошайо, тщетно пытаясь поднять голову.
— Рассказывай, сейчас, — ответил Тошайо, делая несколько шагов назад, чтобы демон не смог приблизиться.
— Так? — в хриплом голосе едва угадывалась обычная усмешка.
— Именно. — Тошайо видел, что отчасти Хикэру изображает слабость, но знал, что молитва достаточно сильна, чтобы это притворство не было пустым представлением.
— Ладно, — ответил демон и тут же зашелся кашлем, отхаркивая кровь. Алый след тянулся за ним от того места, где нож проколол его грудь. — Спрашивай, что ты хочешь узнать?
Тошайо понял, что угодил в очередную ловушку. Как только он отвлечется, чтобы задавать вопросы, прекратит молитву или случайно собьется, Хикэру получит возможность отомстить, и теперь вряд ли ограничится пустой угрозой. Нужен был другой выход.
— Подними голову, — сказал Тошайо.
Растрепанные волосы водопадом скользнули по плечам, когда Хикэру выполнял приказ, и это могло сбить с толку, если бы Тошайо не знал наверняка, что собрался сделать и чем может грозить провал. Он посмотрел прямо в затянутые поволокой боли глаза, перестал бормотать молитву и потянулся к тончайшим линиям, которые с раннего детства ощущал так же ясно, как руки или ноги. Экзорцисты считали их частью души и называли духовными путами или нитями. С помощью этой невидимой для лишенных дара людей материи можно было замедлить или даже обездвижить призраков или нечисть — то есть созданий, чья потусторонняя сущность была достаточно плотной.
Госпожа Рей во время обучения старалась добиться от учеников способности манипулировать духовной нитью так, чтобы использовать ее в качестве подсечки, но Тошайо легко делал из них сети еще в первый год. Он считал этот навык бесполезным, потому что духовные путы не могли изгнать противника, они всего лишь удерживали его, а Тошайо в то время казалось, что задача их ордена избавиться от нечисти и нежити любой ценой. Только познакомившись с божками, встретив несколько добропорядочных кицунэ и одолев они, который считался безмозглым, но оказался достаточно хитер, чтобы спутать юного экзорциста, Тошайо изменил свое мнение.
Схватив нить тремя пальцами, он превратил ее в удавку, бросил на шею Хикэру и затянул до той силы, когда почувствовал сопротивление кожи. Не искусственной оболочки, в которую Хикэру поместил себя, чтобы стать видимым для смертных — настоящей кожи.
— Какого черта! — воскликнул Хикэру сорванным голосом — это звучало почти жалко.
— Дернешься — умрешь, — ответил Тошайо.
Сначала в глазах демон плескался ужас — ожидаемый для подобной ситуации, но Тошайо продолжал стоять, и ужас сменился спокойствием, а спокойствие — пониманием.
— Неплохо, мой хороший, — сказал Хикэру. Его голос звучал ровно, хрипотца и дрожь исчезли, словно и не было.
— Рассказывай, — повторил Тошайо в который раз за последние пять минут, и для острастки немного натянул импровизированный поводок.
Демон, игнорируя опасность, неторопливо сел на пол — у него получилось сделать это, практически не изменив положение шеи, хотя пару раз он поморщился, натянув нить слишком сильно.
— Нельзя убить демона ударом в сердце, — сказал Хикэру.
— Я не спрашивал, как убить демона.
— Тебе стоило бы спросить, мой хороший. Именно этим мы и займемся, когда ты закончишь с охраной дворца.
— Отлично, — усмехнулся Тошайо. — Значит, дело вовсе не в тебе и не в том, что они охотятся на тебя — все это с самого начала было обманом. Сделка недействительна.
— Мы обменялись простым рукопожатием в ресторане, мой хороший, о какой сделке может идти речь? — спросил Хикэру, широко улыбаясь.
— Значит, я ничего не должен тебе? За квартиру, за одежду и что ты еще переписал на меня?
— Ничего не должен. — Хикэру вновь развел руки в сторону, показывая свою беззащитность.
— Так какого дьявола я помогаю тебе?
— Ты мне скажи.
— Я?
— Тебе понравилось жить не в грязи трущоб, а в пентхаусе, ты уже садишься в машину без страха, что водитель влетит в ближайший столб. Ты так привык к этому, что перестал брать с собой оружие. Показал брату новую квартиру. Неужели тебе это не нужно, мой хороший?
— Я — экзорцист, а не бизнесмен, мне безразлично, где спать.
— Ой ли! — недоверчиво воскликнул демон и всплеснул руками. — Я помню совсем другое, мой хороший. Тебе нравится все это, да и кому бы не понравилось. Вот только мне не нужен первый встречный и пришлось попотеть, чтобы добраться до тебя. Старуха чуть не испортила все своим упрямством, но смерть ее дражайшей Акеми сработала, как нужно — она начала болтать без умолку и остановилась, только когда поняла, кто я.
— Госпожа Рей слушала песни госпожи Акеми? — удивился Тошайо.
— У всех есть маленькие слабости, мой хороший, — ответил Хикэру. — У некоторых слабости не такие уж маленькие, — добавил он, бросив взгляд на ширинку Тошайо.
— Ты убил Акеми, чтобы заинтересовать наставницу. Хорошо, пока все сходится. Дальше?
— Дальше я помог тебе преодолеть несколько… устаревшие понятия о чести и благородстве, мой хороший. Сначала мне нужно было убедиться, что они у тебя есть — паучиха помогла мне. Ты умеешь смотреть на вещи под нужным углом, можешь понять нас — это важно.
— Почему сейчас? — спросил Тошайо и дернул поводок, привлекая внимание.
— Сейчас? — удивился Хикэру. — О чем ты?
— Почему ты влез в это сейчас, а не год назад?
— Звезды предсказывают успех тем, кто осмелится принять вызов, — ответил Хикэру, не скрывая усмешки.
— Как знаешь.
Тонкая нить в руке Тошайо стала плотнее, он резко потянул на себя. Демон инстинктивно попытался схватить удавку и оттянуть ее, но пальцы, облеченные плотью, не могли прикоснуться к тому, что существовало только в потустороннем мире.
— Почему сейчас, Хикэру? — повторил Тошайо.
Он думал, ему будет чертовски тяжело использовать навыки экзорциста против любовника, первого и пока единственного, но происходящее приносило удовольствие, к которому Тошайо изо всех сил старался не прислушиваться. Ему нравилось, что Хикэру находится в его руках, в его власти, и не может больше использовать уловки, которые ставили его на уровень выше самого Тошайо. Эволюционная цепочка, о которой так любили говорить на сборищах опустившейся до жизни под землей нечисти, дала сбой. Теперь жертвой был демон.