— Да, — ответил Тошайо.
— Много лет назад, — добавил Хикэру.
— Я думала, он действует… думала, он… — растерялась Джун.
— Ты сама все видела, — сказал Тошайо, показывая кицунэ правую ладонь с выжженной меткой. При свете можно было рассмотреть еще не заживший ожог — пентаграмму. Символ дьявола. Символ пяти элементов. Символ защиты от зла.
Остаток пути до небоскреба Тошайо размышлял о пяти элементах и защите, которую они могли дать, если были правильно использованы и размещены на вершинах пентаграммы. О Ватикане, который сотни лет назад создал орден экзорцистов и наделил их всем необходимым для борьбы с Первым Племенем и нежитью. О Стране Восходящего Солнца, которая ушла под воду через несколько сотен лет после Ватикана, но никто не удивился этому, ведь она была расположена на крохотном острове и атакована бомбами. Об Империи, родившейся на обломках нескольких цивилизаций, которая стала центром ордена экзорцистов на долгие годы войны.
О самом себе, несущем метку дьявола с надеждой, что удастся прожить еще один день и попрощаться с Чи.
Перед той частью центрального района, которая примыкала к императорскому дворцу, выставили кордон. Тошайо увидел его остатки: разломанные машины, противотанковые ежи, несколько рядов порванных цепей, прикрепленных к столбам, вбитым в землю.
— Какого черта? — спросил Хикэру, не обращаясь ни к кому из спутников — в пустоту.
— Здесь как будто была война, — добавила Джун. — Выглядит жутко.
— Надо идти дальше, посмотреть на дворец, — сказал Тошайо, и они укорили шаг.
Высотка Такаюки, которая стояла рядом с дворцом, хотя была куда ниже и не выделялась изысканной архитектурой, выглядела как прежде. Ничего не изменилось, на первый взгляд. Зато дворец Его Божественного Величества словно обгорел. Казалось, его бросили в гигантский костер. Висячие сады превратились в скелеты обожженных веток, ни одного зеленого листочка не пробивалось из потускневшего камня, которые был измазан сажей.
Монахов, которые несли службу перед дворцом, не было видно. Только ступени, семь входов и уличный пролет, где могло произойти что угодно.
Прежде чем решить, стоит ли идти вперед, Тошайо посмотрел на метку. Пятиконечная звезда означала гармонию — равновесие, защите которого должны были посвятить себя экзорцисты. Что ж, в каком-то смысле он посвятил.
— Уверен, что хочешь этого? — спросил он у Хикэру.
— Да, — ответил демон. — У нас уже нет выбора. Повернем назад — потеряем все.
Тошайо поймал себя на странной мысли — ему впервые хотелось бороться не для того, чтобы выжить, а для того, чтобы защитить то, что он получил, чего достиг.
— Ладно, попробуем, — сказал он, обращаясь к Хикэру и Джун. — Идем медленно, смотрим по сторонам.
Джун повела их к черному входу, хотя они не слишком рассчитывали на успех там и готовились к бою. Тошайо повторял молитвы, стараясь запомнить их новое звучание, Хикэру избавился от маски на руках и теперь его когти больно задевали кожу при ходьбе.
Дверь оказалась открыта. Джун вошла первой, за ней — Хикэру, последним вошел Тошайо и прикрыл дверь, оставив ее не запертой, хотя чувствовал, что выходить придется другим путем.
Подсобные помещения по обе стороны коридора пустовали. Джун пошла к лестнице, которая пронизывала высотку от первого до последнего этажа, в соответствии с требованиями пожарных. Тошайо хотел пойти следом, но его осенило:
— Не надо. Веди к лифтам.
— С ума сошел? Нас будет видно, когда мы будем выходить.
— Нас ждут, Джун. Я не собираюсь топать вверх на сотню этажей, задыхаться и выбиваться из сил, чтобы Такаюки посмеялся. Он нас ждет, так что просто придем к нему и послушаем, что он скажет.
— Как скажешь, — ответила разочарованная Джун, но пошла к лифту.
Пустое лобби, тишина снаружи и внутри. Тошайо знал, что находится в сердце ловушки, но не чувствовал холода смерти и не слышал голоса, который предупредил бы его об опасности, поэтому решил пойти ва-банк.
— Мы могли взять оружие у меня дома, — сказал Хикэру, когда они втроем вошли в лифт.
— Я знаю, — ответил Тошайо.
— В любом из моих домов, — напомнил Хикэру.
— Да, я знаю, — ответил Тошайо.
— Он правда не очень умный, — прокомментировала Джун.
— Да, я знаю, — ответил Хикэру.
Лифт ехал вверх со скоростью, к которой Тошайо до сих пор не привык, у него ненадолго заложило уши, но он все же смог оценить прием, подготовленный к их прибытию. Джун выбрала предпоследний этаж, который Такаюки использовал как личный кабинет, переговорную и комнату ожидания для самых важных партнеров и клиентов. Она объяснила, что сама попадала туда нечасто — обычно как компаньонка для кого-то из гостей или как замена секретарши самого Такаюки. Разносила напитки, смеялась, где надо. Тошайо был уверен, что это нужный этаж, и не ошибся.
— Вот и твой братик, — раздалось из комнаты, дверь в которую была слегка прикрыта. Тошайо узнал голос Такаюки, и понял, какую приманку положили для него.
— Чи? — крикнул он.
— Братик!
Такаюки добрался до его семьи. Ожидаемо, достаточно подло и разумно для демона. Тошайо спасал самого себя и забыл, что могут забрать родных. Он бы начал волноваться даже за братьев, которых видел только в детстве, но достать Чи было дальновиднее и, скорее всего, легче.
Тошайо отпустил Джун, маскировка которой, очевидно, больше не давала нужного эффекта, и прошел в комнату первым.
Господин Такаюки сидел в удобном кресле, напротив него в таком же кресле сидел и возился с дорогим роботом Чи, совершенно счастливый и, судя по замедленной реакции, околдованный или немного пьяный.
— Я не сразу узнал тебя, — сказал Такаюки, глядя за спину Тошайо. Он обращался к Хикэру.
— Наблюдательность никогда не была твоей сильной стороной, — ответил Хикэру.
— Джун, детка, налей гостям сакэ, — сказал Такаюки.
Джун испуганно посмотрела на Тошайо, тот кивнул ей, и она побежала к бару.
— Предлагаю вам отступить, господа, взять с собой ребенка и забыть о Метрополисе, — сказал Такаюки, расслабленно покачивая ногой.
— Сразу к делу? — неодобрительно спросил Тошайо. — Какой интересный подход. Не хочешь узнать, как нам удалось уйти? Как поживает моя матушка?
— Я знаю, как поживает твоя матушка, — Такаюки пожал плечами. — На самом деле, мы виделись утром. Я пожелал ей здоровья и дал немного денег, чтобы она смогла сделать ремонт и поправила здоровье. Свое и твоего отца. Я не хочу войны.
— О, я в этом не сомневался, — сказал Тошайо и отправился осматривать комнату.
Джун подогрела сакэ, нашла сервиз, расставила на подносе в полном соответствии с этикетом и понесла к столику рядом с Такаюки.
— Что тебе нужно, экзорцист? — спросил тот, разлив сакэ в три пиалы. Он не стал дожидаться ответа и не предложил напиток гостям, а первым выпил его.
— Ничего особенного, — Тошайо пожал плечами.
— Братик, пойдем домой? — подал голос Чи, но Тошайо сказал себе, что будет игнорировать брата, пока может. Что бы ни происходило в голове ребенка, это было подстроено демоном.
— Послушай младшенького, экзорцист, — сказал Такаюки, хищно улыбаясь. — Можешь забрать себе и это отребье, если нравится, — он махнул рукой в сторону Хикэру, который до сих пор стоял возле входа, белый, как мел.
— Спасибо за подарки, — ответил Тошайо, продолжая обходить комнату. Он искал любые намеки на ловушки, подготовленные проклятья, магические руны и банальные растяжки. — Очень щедро с твоей стороны. Даже не знаю, как бы я жил без этой доброты.
— Я скажу тебе, как бы ты жил, — сказал Такаюки, выворачивая шею, чтобы видеть оппонента. — Никак. Ты бы умер. Я могу щелкнуть пальцами, и тебе не станет.
— Валяй, — Тошайо пожал плечами.
— Нет, Тошайо! — крикнул Хикэру.
— Послушай недоделка, экзорцист, — Такаюки закряхтел от удовольствия. — Смотри, раз, два, — считая, он поднял свободную от пиалы с сакэ руку и приготовился щелкать пальцами.
— Три, — сказал Тошайо, вытянув руку с меткой дьявола.