И все же, когда он произнес эти слова, что-то щелкнуло. Ноа почти ощущала внутри у себя чуждое присутствие. Словно дополнительный тимус пульсировал в груди в ритме ее сердца. Интересно, кому он принадлежал прежде и знала ли она этого ребенка? Может быть, они спали на соседних койках в Центре.
Ноа повернулась на бок, лицом к стене. Ей вновь стало холодно. Дыхание срывалось с губ легким облачком — отопление было поставлено на минимум. Коди извинился, сказав, что пытается минимизировать счет. И, хотя Ноа лежала в одежде под толстым стеганым ватным одеялом, она замерзала. Впрочем, даже в теплой квартире, которую она на одну ночь сняла в Кембридже, ей не удалось полностью согреться. Быть может, это побочное действие второго тимуса. Если так, то ее могут ждать и другие сюрпризы.
Ноа напомнила себе, что ей следует тревожиться не только об этом. Возможно, ее заразили ЧУИМ. Почему-то это пугало ее гораздо меньше, чем мысль о втором тимусе. Со смертью она сможет справиться — она близко познакомилась с ней в юном возрасте и, честно говоря, не рассчитывала дожить даже до шестнадцати лет. Когда социальный работник в больнице протянул ей чашку какао и объяснил, что ее родители «отправились в рай», ей сразу пришло в голову, что плохие вещи случаются тройками. Всю свою жизнь Ноа ждала, когда упадет вторая туфля.
Но чужой тимус… мысль о нем казалась непереносимой.
— Ты спишь? — прошептал Питер.
Сначала Ноа решила ему не отвечать. Ей не хотелось разговаривать. Однако Питер обеспечил ее крышей над головой. И поступил очень мило, когда сказал, что будет спать на полу. Она знала совсем немного парней, которые повели бы себя так же.
— Нет, не сплю, — наконец ответила она.
После долгой паузы Питер сказал:
— Мне вправду очень жаль.
— Ты не сделал ничего плохого.
— Да, я понимаю. Я не принимаю вину на себя — лишь выражаю сочувствие. А это большая разница.
— Я знаю, — раздраженно сказала она.
Он немного помолчал, а потом прошептал:
— Теперь мне уже не так жаль.
Ноа не выдержала и рассмеялась.
— В любом случае, это мерзко, — продолжал Питер. — Я думаю, что тебе, наверное, очень страшно.
— Мне не страшно, — сказала Ноа.
— Правда? А я в полнейшем шоке. — Он затрещал суставами пальцев — Ноа несколько раз замечала, что он так делает, когда о чем-то задумывается. — Проснуться на операционном столе… наверное, я бы совсем растерялся.
— Это не помогло бы, — сухо заметила она.
— Извини.
— Ты много извиняешься, — заметила она.
— Это из-за того, что ты заставляешь меня нервничать.
— В самом деле? — Ноа повернулась к нему лицом и подперла голову рукой. На окнах не было занавесок, и падающий с улицы свет слабо освещал Питера. Спальный мешок был застегнут до середины, так что она видела его выцветшую футболку. Он смотрел в потолок. — Почему?
Он повернулся к ней и застенчиво улыбнулся.
— Я и сам не знаю. Может быть, дело в том, как ты говоришь.
— А как я говорю? — резко спросила Ноа.
— Словно собираешься начать ссору. Или будто мы уже поссорились. Моя мать сказала бы, что ты склонна к противостоянию.
Ноа обдумала его слова.
— Я не хочу ссориться, — наконец ответила она.
— Да, я уже понял. Но сегодня, изучая файлы, ты вела себя по-другому.
— Да?
Питер снова рассмеялся и сказал:
— Вот видишь…
— Что?
— Мне всегда было легко разговаривать с другими людьми.
— Тебе повезло, — фыркнула она.
— Ноа, я ничего для этого не делал. Оно получалось само. Но с тобой я не знаю, что сказать, а все, что говорю, звучит ужасно глупо. И я никак не могу понять почему.
Казалось, он искренне удивлен.
— А твои родители выкинули тебя вон по-настоящему? — через минуту спросила Ноа.
— Да. — Было довольно темно, но ей показалось, что Питер помрачнел. — К тому же от меня ушла моя подружка.
— Значит, последние дни получились у тебя паршивыми.
— Но ты легко побеждаешь. — Его зубы сверкнули в темноте.
— Без вопросов.
Они с минуту помолчали, а потом он сказал:
— Я поверить не могу, что ты сумела сбежать от этих типов. Круто.
— Ну да. У меня просто не было выбора.
— Наверное. И все же я бы и до половины твоих трюков не додумался.
Его голос был полон восхищения. Ноа не знала, что ему ответить. Однако по непонятной для нее самой причине почувствовала себя лучше. Пока он не заговорил снова:
— И что теперь?
— Что ты имеешь в виду?
— Полагаю, мы можем провести здесь несколько дней, пока не разберемся со всеми вопросами, но нам нужно обязательно выяснить, что они с тобой сделали, ты согласна? — тихо спросил Питер.