— Хорошо.
Ноа с трудом скрыла раздражение. Она уже давно не проводила столько времени с другими людьми и отвыкла от того, что они могут болтать просто так. Она устала от общения. Однако Питер явно не хотел уходить.
— Удачи, — наконец сказала Ноа, поворачиваясь к своему компьютеру.
— Ну ладно, — пробормотал он.
Ноа недовольно вздохнула. Ей хотелось открыть Википедию и узнать побольше о своем ангеле-хранителе. А6М0 был самолетом-истребителем[44] времен Второй мировой войны — отсюда такое количество ссылок на японском. Союзники прозвали его Зик. Если Ноа не ошиблась, ее ангела-хранителя звали Зик. Или он помешан на старых самолетах.
Однако это никак не приблизило ее к ответам.
Через минуту Ноа услышала, как Питер выругался, потом после короткой паузы — еще раз.
— Что случилось? — наконец не выдержала Ноа.
— Я не могу этим пользоваться.
— Почему?
— Подойти и посмотри сама.
Она вошла в спальню. Питер сидел на пластиковом стуле — такие обычно ставят на веранде — и смотрел в древний монитор. Брови Ноа поползли вверх, когда она увидела огромную башню у его ног.
— Так это «Гейтвей»? — спросила она. — Настоящий?
— Настоящий, — с тоской ответил Питер. — Ему не меньше десяти лет. — Он снова повернулся к компьютеру.
— Оперативная память? — спросила Ноа.
— Тридцать два мегабайта, — ответил Питер.
Ноа рассмеялась.
— Серьезно?
— Подожди, это еще не все, — сказал Питер. — Здесь стоит Windows 2000.
— Нет. — Ноа потеряла дар речи. Она пересекла комнату и, наклонившись над компьютером, нажала на несколько клавиш, чтобы посмотреть параметры системы. — Ничего себе. Эта штука должна стоять в музее.
— Мне не до шуток. — Питер откинулся на спинку стула и печально сказал: — А я думал, что мои родители отдали Коди старый лэптоп брата.
— Может быть, он отнес его на работу? — предположила Ноа.
— Не исключено, — сказал Питер. — Хотя у фельдшеров обычно нет времени на то, чтобы проверять электронную почту во время смены. Так или иначе, но с этого компьютера я никуда не сумею выйти. Если ты одолжишь мне на время твой «МакБук»…
— Ты хочешь поработать за компьютером другого хакера? — Ноа приподняла бровь.
— Знаю, знаю, — с усмешкой ответил он. — Мы еще недостаточно хорошо друг друга знаем, поэтому не готовы для обмена компьютерами…
— Ты прав, — проворчала Ноа. — И ты даже не накормил меня завтраком.
— Эй, я же пытался, — запротестовал он. — Коди ведь распечатал многое из того, что тебе может понадобиться?
— Верно.
Даже отбросив все шутки в сторону, Ноа совсем не хотелось, чтобы кто-то другой прикасался к ее компьютеру. Хакеры помешаны на своих компах — так шеф-повар приносит на работу собственные ножи, и никто не имеет права их трогать. И все же Питер был прав — ему требовалась более мощная машина, чем антикварный монстр, стоящий в спальне Коди. Она и в самом деле могла поработать с распечатками.
— Ладно, — сказала она. — Но пароли я тебе не дам.
— Конечно, нет. — Питер пришел в ужас. — Я не стал бы ими пользоваться, даже если бы они лежали у меня перед носом.
Он улыбнулся, и Ноа улыбнулась в ответ. Она вдруг остро ощутила, как близко они находятся друг к другу. Девушка наклонилась над компьютером, их бедра соприкасались. Она почувствовала, что между ними возникает напряжение; казалось, еще немного, и послышится электрическое гудение. В глазах Питера что-то дрогнуло, и он придвинулся к ней.
— Ноа, я…
— Пойду принесу лэптоп, — перебила его она, делая быстрый шаг назад.
Питер ничего не сказал, но Ноа чувствовала на себе его взгляд, когда выходила из комнаты.
Ощущение получилось необычным. У нее горели уши, сердце отчаянно колотилось в груди, дыхание стало прерывистым. Однако Ноа сомневалась, что это как-то связано с операцией. Нет, происходило нечто совсем другое, и она не была уверена, что ей это нравится.
Правда состояла в том, что она ни разу в жизни не целовалась, — тайна, которую Ноа хранила с особым старанием. Впрочем, нельзя сказать, что не было таких возможностей. В Центре, а также в нескольких приемных семьях ей приходилось давать отпор попыткам ее поцеловать, а иногда случались вещи и похуже. До сих пор ей не хотелось ни с кем целоваться. До настоящего момента, внезапно поняла Ноа.
Она вдруг сообразила, что представляет губы Питера. Они были непривычно пухлыми для юноши и выглядели мягкими, и на секунду Ноа захотелось узнать, какими они окажутся, когда прижмутся к ее губам… Ноа вздрогнула и тряхнула головой, старясь отогнать необычные мысли. «Это же просто смешно!» — подумала она. Ноа пережила стресс, с ней столько всего случилось, а он отнесся к ней по-человечески — вот и все дела.