Выбрать главу

— Без обид, Драко, но многие наши знакомые действительно ждут вашего развода. От решительных шагов их останавливает характер самой Гермионы — если принципы не дали есть завести себе отряд любовников полтора года назад в отместку за твои выходки, то делать что-то сейчас бессмысленно. Но потом…

Драко уставился на своего старого товарища и компаньона, не веря своим ушам. Затем он сжал челюсти и процедил:

— Звучит так, будто ты собираешься быть первым в очереди, Блейз, несмотря на наличие этого, — он кивком указал на обручальное кольцо Забини. Блейз лишь улыбнулся краем рта.

— Года три назад мог бы. Но сейчас меня более чем устраивает Дафна, — Забини отодвинул чашку с недопитым кофе, встал и отправился к выходу из кабинета Малфоя. Прежде чем скрыться за тяжелой дубовой дверью он негромко сказал:

— Только идиот не захотел бы окольцевать Героиню Войны, подругу Избранного и первую в истории женщину-замминистра Магии.

— Значит, я и есть тот самый идиот, — ответил Драко закрывшейся двери и с огромным удовольствием испепелил газету.

========== Глава 6 ==========

2004

— Я что, похож на идиота, Грейнджер? — Малфой поднял бровь и окинул её скептическим взглядом. — Мои люди не полезут к кентаврам, размахивая палочками и уничтожая их поселения. Я прекрасно знаю, что написано в Билле* о правах кентавров, и мне совершенно невыгодно нарушать какой-либо из перечисленных пунктов.

Гермиона сделала глубокий вдох и постаралась прозвучать как можно вежливее:

— Но тебе хватило наглости напрямую спросить меня, как обойти Билль и добиться строительства нового отеля на одной из земель, исторически принадлежавшей им.

— Обходить — не нарушать, Грейнджер, это первое. Во-вторых, прости меня, как земля могла им принадлежать, если нет ни одного подтверждающего документа? Так и я могу объявить, что с этого момента весь Лондон — мой.

— Он и так почти весь твой, — процедила Гермиона. — Мы веками отнимали их территории, ущемляли в правах и отказывались признавать, что кентавры не уступают нам в интеллекте. Не трогать их территории и оставить племена в покое — это самое малое, что мы можем сделать сейчас.

Драко откинулся назад в кресле и с интересом осмотрел свою собеседницу.

— Приятно, что твой идеализм не потерялся с возрастом, — усмехнулся он. — Но, к твоему сожалению, и я не растерял навыков получать то, что хочу. Увидимся на комиссии, Грейнджер.

Малфой встал, показывая, что её ответ ему совершенно не интересен, кивнул головой и вышел из кабинета. Гермиона сжала кулаки и с раздражением стукнула по столешнице. С тех пор, как она стала заместителем начальника отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, Малфой появлялся в её жизни гораздо чаще, чем хотелось бы. Счастливо избежав Азкабана благодаря Нарциссе и унаследовав после смерти отца огромное состояние и такое же поражающее по масштабу количество земель по всей стране, Драко начал активно продолжать семейное дело и возводить дома пока что в магической части столицы, не скрывая при этом планов относительно и маггловского мира. Если его первый проект был действительно неплох, хотя Гермиона и сомневалась в отсутствии корыстных мотивов по обелению репутации — компания Драко привела в порядок сильно пострадавшую после войны больницу имени святого Мунго, — то остальные в основном включали в себя отели, увеселительные заведения и жилые объекты. Более того, как и большая чистокровных волшебников, Малфоя и его компаньонов совершенно не интересовали те, на чьих землях они собирались возводить здания: вейлы, кентавры, лепреконы представляли собой лишь неприятную помеху, с которой нельзя было справиться без отдела регулирования магических популяций и контроля над ними. Если к работе предыдущего начальника у Гермионы было очень много вопросов, то хотя бы текущий руководитель, Джереми Локк, был солидарен с ней и всегда выступал против уж слишком явной экспансии компании Малфоя. Единственным минусом мистера Локка была его привычка перебрасывать беседы с Драко на неё. Видимо, он считал, что благодаря общему школьному прошлому, Гермиона сможет найти к Малфою особый подход. Стоит ли говорить, что всё было далеко не так.

Вопрос с кентаврами стал для Грейнджер делом принципа. За свою хоть и недолгую, но насыщенную карьеру в Министерстве она успела невыносимо устать от подобных мужчин всех возрастов — наглых, избыточно самоуверенных, убеждённых, что весь мир будет вращаться в самом выгодном для них направлении. Какие бы лозунги ни звучали со всех сторон после войны, действительность, если и менялась, то чудовищно медленно. Когда спали эйфория и почти религиозный фанатизм по отношению к их трио, Гермиона быстро осознала, что ей всегда придётся работать вдвое, а то и втрое больше, чем остальным: статус магглорождённой по-прежнему был невыгоден для строительства карьеры.

Две недели они оставались с мистером Локком на работе допоздна, сверяясь со всеми юридическими документами и готовя обоснованный ответ практически на каждое предложение, каждый рисунок в плане-проекте Малфоя. Обоснование отказа вышло на несколько листов, Локк доверил ей выступление — он вообще по-отечески относился к своей подопечной, искренне радел за её успехи и всегда предоставлял ей возможность проявить себя. Позже, знакомые Гермионы из комиссии с удовольствием рассказывали, как с каждым её словом самодовольное выражение исчезало с лица Малфоя, сменяясь сначала на удивлённое, а потом на раздосадованое.

Так Гермиона Грейнжер стала первой женщиной, которая осмелилась публично отказать Драко Малфою. После того, как она села на своё место за столом, Гермионе на секунду показалось, будто на лице старого школьного недруга промелькнуло тщательное скрываемое уважение.

***

2007

В среду вечером в квартире Гермионы Грейнджер состоялось практически историческое событие: к ней пришёл сам лорд Драко Малфой, собиравшийся проведать сына и договориться о дальнейших планах. После мозгового штурма, устроенного в не менее исторической компании Поттер-Нотт-Грейнджер-Малфой, единственным решением, которое им пришло в голову, оказалось составление графика встреч. Задача, которая на первой взгляд казалась очень простой, на самом деле заставила их изрядно поломать голову: во-первых, Скорпиусу нельзя было попадаться на глаза окружающим, иначе неизбежные вопросы могли привести всю компанию в аврорат. Во-вторых, всё усложнялось наличием отношений у новоиспечённых родителей: Астория, добившаяся от Нарциссы включения в родовую защиту, практически всё время проводила в поместье Малфоев, ну а Гермиона всё ещё пыталась разобраться в своих чувствах к Рону. Тот, к счастью, был командирован Джорджем в Перу на три недели для заключения нового договора с поставщиками порошка мгновенной тьмы. Тео обещал найти дополнительные источники по маховикам и путешествиям во времени, Гарри обязался порыться в архивах аврората, а затем оба товарища радостно пропали со всех радаров, предоставив новым членам семьи возможность как следует познакомиться друг с другом.

Драко вынырнул из воспоминаний о прецедентном случае в 2004 году, когда Грейнджер стала первым неподкупным сотрудником Министерства на его памяти, и сосредоточился на почти что журнальной картинке: Скорпиус лежит на полу и играет с котом, а они с Гермионой сидят на диване напротив камина. Просто образцовая реклама семейных ценностей, Мерлин их раздери.

— Наши отношения завязались на работе? — глаза Грейнджер округлились так, что придали ей сходства с каким-то изумленным зверьком. Скорпиус, сосредоточенно тискавший сдавшегося Живоглота, активно закивал головой:

— Да-да. У вас вроде бы как были совместные проекты, где вы лучше узнали друг друга.

Гермиона перевела взгляд от новоявленного сына и уставилась на пламя, весело потрескивающее в камине. Драко внезапно внутренне возмутился: обычно женщины выстраивались в очередь, чтобы получить возможность хотя бы представиться юному лорду, после чего Астория моментально превращалась в цепного пса, готового загрызть каждую, кто посмотрит в его сторону. Грейнджер должна быть счастлива, что он в принципе каким-то образом смог разглядеть в ней женщину, даже если это произошло под влиянием большого количества алкоголя или шантажа. Вместо этого же Гермиона не стеснялась показывать своего изумления с примесью ужаса каждый раз, когда Скорпиус упоминал детали их будущей жизни. Что бесило Драко ещё больше, так это то, как менялось её лицо, когда она обращалась к сыну — профессиональная вежливость и тщательно отработанное безразличие, к которым он так привык, сменялись на лучезарную улыбку и искреннюю радость от общения. Вот и сейчас, когда она вновь посмотрела на мальчика, играющего с уродливым котом, на её лице расцвели нежность и умиротворение. Малфой решил немного убавить градус этой идиллии.