Ну, прям милые безвредные ангелочки. Боже, с кем я связалась?! Не хочу даже спрашивать, как они это самое любопытство удовлетворяют.
– Яяясно…а отпускаете вы их потом, когдааа.. ?
– Когда домой захотят, – он самодовольно улыбнулся и уточнил, – если захотят.
«А не во благо ли тогда проклятие?» – но усомниться в выборе стороны мне не дали:
– Ты не думай, мы действительно не неволим. Отпускаем в заранее оговоренный срок, ну или если сами раньше попросятся. А не просятся, потому что вечный праздник у нас там, изобилие еды и нарядов, танцы, гулянье всякое… Хотя и это может надоесть, когда есть те, по ком скучаешь. Но сама понимаешь, гости, что сейчас у нас, уже много лет не могут вернуться домой. После ритуала Затемнения Грань никого из людей и вервольфов не выпускает. Так что живут они у нас вечномолодыми пленниками.
– Вот откуда ноги растут у страшных историй про вас, – догадалась я. – А как кстати называется ваш народ, просто Темный?
– Я бы не хотел отвечать на этот вопрос.
– Настолько страшно? – почему-то шепотом поинтересовалась я.
– Если бы, – опустил он глаза и вздохнул. – Настолько смешно.
– Смешно?
– Угу, местные привыкли, а вот вы – иномирянки, всегда хохочете.
– Я не буду.
– Темные ночнужки, – выпалил он и посмотрел на меня, прищурившись.
– … Мм.. кхм, – старалась я подавить смех, – очень… содержательное название, да.
– Да ладно, смейся уже, – разрешил он, – я не обижаюсь.
Я улыбнулась, но смеяться конечно не стала, не над чем. Назвали народ и назвали, с кем не бывает. У нас вон родители иногда такие имена детям дают, что в школу потом пойти стыдно. У нас, например, в классе была девочка по имени Муха. Так-то ее Мухетта назвали, подозреваю из сериала имечко, а на деле осталась Мухой бедняжка. Помню как жалела ее, когда ребята смеялись и злилась на ее родителей за то, как дочку подставили.
Я перевела тему:
– А проклятье как снимать будем? – по деловому уточнила я.
– Возвращением артефакта Поиска за Грань. Есть основания полагать, – сразу подхватил он мой тон, – что Темный маг, укравший артефакт Поиска, наслал проклятие Затмения на наш народ, а сам скрывался в замке Черного клана, – ого, «в темной – темной комнате, в темную-темную ночь…», никогда не любила страшилки. – Мы перестали чувствовать и находить Лунных, как я и говорил. Мельчаем, слабеем, жиреем, дуреем одним словом, – посетовал он.
– Что значит мельчаете? Раньше покрупнее были? – окинула я его сожалеющим взглядом.
– Гораздо, – он ухмыльнулся, – тебе бы понравилось. Мы могли летать не только ночью, но и днём. А ещё могли оборачиваться…да не важно уже, все равно. Пока проклятие в силе через Грань могут переходить только фамильяры и то без переноса предметов. Остальному же моему народу путь сюда закрыт.
– А Чёрный клан вервольфов, как я понимаю, за одно с вашим магом – предателем, раз прятали они его у себя? – выдвинула я подозрение.
– Это вряд-ли, Альфа-то их догадался, кто под чужой личиной в клановом замке скрывается и погнал его аж до Человеческих земель. Жаль поймать не успел. Его самого раньше поймали люди, служащие Темному магу. И убили бы, если б по глупости не решили допросить, разведать секреты клана. Как будто такой как он хоть что-то им выдал бы! Молчал бы как Тосиника (это рыба у нас тут летающая, видела на деревьях наверное).
«Ааа ну да, видела, мм-кх, летающая, да», – закивала я головой.
– А тут ещё одна предприимчивая особа свалилась как снег на голову, – продолжал он, – прямо к своему Волку в колодец и вытащила его з.. его пятую точку за хвост из ямы.
– Вульф и есть тот самый Альфа Черного клана! – осенило меня.
– Дошло наконец! – но поймав мой взгляд, исправился, – То есть я рад, что ты начала разбираться, что к чему. Мы считаем, что артефакт Поиска так и остался в замке. По крайней мере, у людей его не было, я там почти все обыскал, пока ты в себя приходила.
– Но ведь кто-то явно помогал магу прятаться. Не смог бы он один выживать так долго среди чужого народа. Возможно среди вервольфов есть предатель, – озвучила я свои опасения.
– Это-то и невероятно, волки не способны предать своих, – ответил Демиан, – тем более вожака, которому присягнули на верность. Он бы узнал.
Наступило тягостное молчание. Мы оба посмотрели на Вульфа.