– И что ты об этом думаешь? – спросил Брукс.
– Не знаю, что и думать. Возможно, это делала Рита, а возможно, Макс ночью забирает мой телефон или ноутбук и оплачивает сам. Но возникает другой вопрос: почему он не может попросить об этом меня? Неужели я был бы против? Суммы не такие уж и большие, к тому же он покупает лишь книги.
– Какие именно книги?
– Мистика, ужасы, детективы с жуткими убийствами. Все то, что мальчику его возраста было бы тяжело «переварить», но он читает их одну за одной.
– Что тебя настораживает в поведении Макса? – тихо спросил доктор.
– Откровенно говоря – все. Его сны, его видения в бодрствующем состоянии, его нежелание покидать свою комнату и уже тем более дом. Вчера я видел его одноклассника. Тот говорит, что они скучают по Максу. Но я не понимаю, почему он не хочет ни с кем общаться. Социальные сети, гости, друзья – он добровольно всего этого сам себя лишил.
– Ты знаешь, где сейчас Макс?
– Конечно, знаю, – ответил Дэниэл, отпивая кофе, – он там же, где находится с момента нашего возвращения в дом: у себя в комнате. Он даже не выходит к столу, ест только там.
– Хорошо… – задумчиво сказал Брукс. – Ну, а Рита и Молли? Где они, ты знаешь?
Дэниэл задумался.
– Не уверен, что знаю, – ответил он. – Еще вчера Рита уверяла меня, что не выйдет из дома, пока не решится проблема с Максом, что не оставит его одного в доме. А сегодня утром я проснулся и не нашел ни ее, ни дочь.
– Когда ты видел их в последний раз?
– Вчера.
Доктор Брукс промолчал. Он сделал несколько глотков кофе, затем достал из своей сумки папку с бумагами и, положив ее на стол, подвинул Дэниэлу.
– Открывай, – сказал он.
Когда Дэниэл открыл ее, первое, что он увидел, была его большая фотография. На ней было изображено его лицо, точнее месиво, смутно напоминающее лицо: опухшая перебинтованная челюсть, заклеенный синий нос, забинтованная обритая голова.
– Так ты выглядел после первой операции, которую тебе сделали в тот самый день, – сказал Брукс. – Месяц в коме, еще две последующих тяжелых нейрохирургических операции, удаление мелких осколков черепа, которые буквально впились в твой мозг, – Брукс достал снимки рентгена и МРТ. – Мы долго решали, готов ли ты к жизни вне больницы.
– К чему вы ведете? – озадаченно спросил Дэниэл. – Я хотел, чтобы вы осмотрели Макса, а не меня.
– И я осмотрю, я обещаю, – ответил врач. – Но меня сейчас волнуешь ты и то, что происходит в твоей голове. Кошмары, галлюцинации… Как ты считаешь, у тебя бывают галлюцинации?
Дэниэл вспомнил недавний свой инцидент в ванной. Или это все же был сон? А лужа крови сегодня на полу в кухне? Голова невольно повернулась к тому месту. Пол был чист. Относительно чист. Дэниэл вдруг обнаружил крошки и пыль на полу. Это не похоже на Риту и ее стремление к повсеместной стерильной чистоте.
– Думаю, скорее да, чем нет, – сказал он.
– Это хорошо, что ты это признаешь. Скажи, ты обратил внимание, с какого числа Макс стал оплачивать свои книги твоей картой?
– Точно не помню, – ответил Дэниэл, – кажется, с сентября.
– То есть с того времени, как ты вернулся из больницы.
– Возможно.
– А что ты сам скажешь о тех книгах, которые он читает? – спросил доктор.
– Слишком мрачные для его возраста, – ответил Дэниэл, – но я и сам, кажется, когда-то их читал.
– Все?
– Практически. Хотя и не помню, когда это было. Может быть, я был в таком же возрасте, как и Макс.
– Дэниэл, – сказал Брукс, – я хочу, чтобы ты сейчас пошел к Максу и сказал ему о моем визите. Захочет ли он со мной беседовать? Будет ли он настаивать на твоем присутствии во время разговора или нет. И еще… ты должен для себя выяснить, где сейчас находятся твои жена и дочь. Возможно, потребуется госпитализация…
– Макса?
– Или твоя, – загадочно ответил Брукс.
Дэниэл достал свой телефон. Чтобы найти в нем номер Риты, ему пришлось заходить в список контактов, так как в списке вызовов он ее не нашел.
– Странно, – сказал Дэниэл, – «номер не доступен». Попробую набрать Молли…
Номер дочери также отсутствовал среди вызываемых номеров. Доктор Брукс не спеша допивал свой кофе и не выказал ни малейшего удивления, когда Дэниэл сказал, что и телефон дочери не отвечает.
– Позовешь, если Макс будет готов принять меня, – спокойно сказал Брукс, намекая Дэниэлу, что ему пора отправиться в комнату сына. Тот пошел на второй этаж, а доктор, убедившись, что Дэниэл наверху, подошел к холодильнику. Открыв его, он обнаружил там пустые полки. Лишь на одной стояла пара банок то ли с маслом, то ли с соусом, накрытая тарелка с какой-то недоеденной едой, пакет молока. На внутренней части двери на полках стояли две бутылки с кетчупом и горчицей, а еще пять яиц в лотке. Открыв морозильную камеру, Брукс увидел в ней пачку замороженных сосисок, срок годности которых истек давным-давно, замороженную пиццу из супермаркета и пару кусков мяса. Рита Коллинз, которая вела в интернете популярный кулинарный блог, никогда раньше не запускала свой холодильник до столь плачевного состояния. Закрыв его, доктор Брукс обратил внимание на семейное фото в самодельной рамочке, которую, скорее всего, смастерила Молли. На фотографии было изображено три улыбающихся лица – Дэниэл, Рита и Лиза, или тетя Лиззи, как звали ее дети – младшая сестра Дэниэла.