(не) одинокая волчица
- Не разбрасывай вещи. Здесь и так, не слишком чисто.
Крупный пушистый кот, с грацией коровы, спрыгнул на пол. Раздался глухой «БУХ!». В воздух поднялось серое облачко пыли. Животное чихнуло, подошло к лежащему на полу платку и замерло. Кот с недоумением посмотрел, сначала на свои мягкие лапы, потом на цветастый кусок ткани и снова на лапы. Тяжело вздохнул и плюхнулся на попу. К своему новому облику, великий обольститель Ригат еще не привык.
- Прости. Я не хотел…. – Кот повернул голову, и наткнулся на тяжелый взгляд Герады.
Девушка сидела в дальнем углу избы. Растерянная волчица забилась между деревянной стеной и печью. Подтянула колени к груди и с нескрываемой ненавистью смотрела на животное. Коту стало совсем неуютно. Ригат даже представить себе не мог, что должна была чувствовать северная волчица, в тот момент, когда ее лишили возможности оборачиваться и изгнали из стаи. Только предполагал, что ей сейчас было намного хуже, чем ему, богу, запертому в теле обыкновенного дворового кота.
- В какой момент ты не хотел?! Тварь шерстяная! Когда к Ренате под юбку лез? Или, когда меня, в свои делишки впутывал?
- Да кто ж знал, что она окажется такой ревнивой?! – Кот поднялся на лапы и возмущенно ударил пушистым хвостом о пол.
- Все знали! – Волчица резко вскочила на ноги. - Весь мир знал! Оборотни, ведьмы, вся лесная нечисть знает, что Рената самая ревнивая, самая злопамятная, самая могущественная из всех богов! И только ты, идиот, об этом не догадывался?!
- Догадывался. – Признался кот, и снова плюхнулся на попу. – Но она, такая красивая, такая страстная, такая сексуальная, я просто не мог устоять. – Он мечтательно муркнул.
Герада закатила глаза. Девушка с трудом сдерживалась, чтобы не пнуть героя – любовника под зад. Останавливало только то, что существо, так или иначе, оставалось богом. Пусть и в кошачьей шкуре, и с усеченными возможностями. Рано или поздно, он вернется в свой пантеон. А ей, одинокой волчице, не стоило наживать себе лишних врагов.
- И ведь, все было хорошо. – Продолжал вещать Ригат, не обращая внимания на возмущенный взгляд собеседницы. – Эта ночь была самой прекрасной в моей жизни. Если не считать ту сарайскую ведьму, конечно. С ведьмами, вообще мало кто сможет сравниться. Ну, если ты понимаешь, о чем я.
- Избавь меня от подробностей.
- Я и не планировал тебя в них посвящать.
Герада устало опустилась на лавку и с тоской осмотрела помещение. Изба была старой, сырой, с прогнившими половицами, толстым слоем пыли и огромными щелями в стенах. Здесь ей придется провести, как минимум зиму.
- Нет, все и вправду, было прекрасно! – Не унимался кот. – Пока она не решила меня женить на себе. Откуда вообще такая глупая мысль? Я и жениться! Я же бог разврата, а не семейного очага!
Герада промолчала. Сердце волчицы сжалось от острой боли. Воспоминания нахлынули на нее с новой силой. Картина, как она не смогла обернуться в ночь своей свадьбы, снова возникла перед глазами. Это случилось после того, как они, с Войчиком, принесли брачные клятвы.
Муж, стая, родители, братья и сестры, все в ту ночь смотрели, на ее тщетные попытки обернуться. Ничего не получилось. На рассвете, старая Храйда, объявила стае, что Герада проклята. Сама Рената лишила ее второй сущности и бессмертия.
Юной волчице дали ровно час на сборы и изгнали из дома. С ней никто не разговаривал, никто не прощался. Ни Войчек, ни родители, ни многочисленная родня. Все боялись проклятья богини.
Идти пришлось сюда, в маленькую горную деревеньку. Где жили люди. Крестьяне, которые ненавидели все и всех. Охотились на оборотней, жгли ведьм, поклонялись новому богу. Богу, требующему от своих детей боли и крови.
Одна мысль, что придется жить среди этих монстров, вгоняла волчицу в ужас. Но, выбора у нее не было. Без оборота, шансы выжить в зимнем лесу равнялись нулю. Если не умрет от голода или мороза, загрызет какой-нибудь хищник. Или, кто – нибудь из оборотней, во время охоты.
- Я когда тебя увидел, сразу понял, вот оно! Спасение! – Голос Ригата вернул девушку в реальность. - Она же меня прямо к стенке с этим замужеством прижала. А тут ты, молодая, красивая. Вот я и ляпнул, мол, люблю. Только волчицу и никого больше. Думал, соперница ее отпугнет. А оно, вон как вышло.
В избе снова повисла гнетущая тишина. Снаружи послышался вой осеннего ветра. По ногам потянуло холодом. Кот неуклюже взобрался на лавку и прижался пушистым боком к девушке. У той по щеке побежала горячая слеза.
Первые несколько ночей после изгнания она провела не далеко от родной стаи. В первые трое суток Герада отчаянно пыталась обернуться. Молила богов о помощи. Просила рассказать, за что ее так жестоко наказали. Но те, как это обычно случается, оказались глухи.