Выбрать главу

«Ты и сама сегодня с огоньком», — подумала Вера Петровна и поцеловала ее в висок.

— У меня, между прочим, сегодня хорошее настроение, — призналась Вера Петровна. Так оно и было: муж будет с ней сегодня и завтра весь день.

Прошел в ванную Вадим Петрович. Он вернулся сегодня пораньше, успел поспать: сон освежил его.

— Поторопись, а то скоро поедем, — сказала Вера Петровна брату.

— Я тороплюсь, когда один. А сейчас можно и не торопиться: все равно без меня не уедете.

Вадим Петрович закрылся в ванной и под шум воды запел:

Скатерть белая залита вином…

— А где же наш гость? — спросила Ирина.

— Пошел к бывшей своей жене.

— Зачем?

— Откуда мне знать?

— Можно уйти от пьяницы, от подлеца. А уйти от такого человека, как Лубенцов, по-моему, безнравственно. Как можно любить такую женщину?

— Кто-то ведь любит, раз ушла.

— Мне кажется, раз такая она, он не мог любить ее.

— Люди меняются, — сказала Вера Петровна, имея в виду своего мужа.

— Меняются те, у кого нет добра и красоты в душе.

— Не изрекай! Ради бога не изрекай! Жизнь иногда заставляет людей…

— Ты хочешь сказать: идти на подлость, — перебила ее Ирина.

— Ты горячишься по-пустому.

— И ты это говоришь?

— Ириша, остановились, а то поссоримся!

На кухню вошел Вадим Петрович, свежий, выбритый, в чистой белой сорочке с галстуком. Выбрал со сюда яблоко покрупней, с желтинкой.

— Не спал всю ночь. Не мог уснуть. Как он повернул мою картину, — сказал Вадим Петрович о Лубенцове. Взмахнул рукой, щелкнул пальцами. — Что-то будет. Будет! Верю!

— Он дал тебе ключ, — заметила Вера Петровна.

— Я, пожалуй, поеду с ним. Поживу там, поработаю.

Вера Петровна с усилием защелкнула замок на сумке и сказала:

— Давно пора, чтоб не проболтать остальное за ресторанными столиками.

— Я была однажды с Вадимом в такой компании, — заговорила Ирина. — Подсел какой-то руководящий товарищ, рассказал анекдот. Анекдот-то глупенький. А как все смеялись! И наш Вадик громче всех, тот даже обратил внимание, похлопал его по плечу. — И Ирина показала, как он важно похлопал по плечу.

Вера Петровна и Вадим Петрович засмеялись.

— Преувеличиваешь. Я смеялся не так громко: этот товарищ уже был снят с руководящей должности.

В прихожей осторожно открылась дверь. Вошел Калужин. Прислушался к разговору на кухне.

Ирина заметила его. Он стоял, придерживая за спиной дверь и не решаясь закрыть ее: видно, чего-то боялся…

Лубенцова боялся: не мог опомниться, как в дверной щели глаза их встретились так близко, что блеснувшие зрачки Лубенцова словно кольнули в сердце Калужина.

— Все в сборе? — спросил Калужин, прикрывая за собой дверь.

— Нет гостя, — ответила Ирина.

Калужин стал снимать плащ. Не духами пахло на сей раз, а валерьянкой.

«Дела там, видно, плохи», — подумала Вера Петровна, и это еще больше обрадовало ее.

— Что, его еще нет? — снова спросил Калужин о Лубенцове.

— Нет… нет, — проговорила Вера Петровна, занятая свертками. Ей словно и не до мужа было. Он осторожно подошел к окну и выглянул на улицу.

— А вот и наш гость!

Ирина подбежала к окну, распахнула его. Глянула вниз. Идет мужчина в плаще: похож на Лубенцова. Сейчас подойдет поближе… Ирина наклонилась над подоконником. Вадим Петрович не мог оторвать взгляда от ее стройных ног в сокровенной тени.

«Будет кто-то гениальным сторожем возле такой жены», — подумал он.

— Нет, не он: слишком спокойно идет и поглядывает на девушек, — разочарованно сказала Ирина.

Калужин заторопился.

— Пора ехать!

Он положил книгу и пачку бумаги в портфель.

— А как же он? — забеспокоилась Вера Петровна.

— Я тут обожду… один, — решил Калужин.

В дверях показался-робот, до того неподвижно стоявший в прихожей.

— Добрый вечер!

Вадим Петрович пошлепал робота по плечу.

— Здорово, старик! Как живешь, не болеешь?

— Прекрасна осень прекрасного, — сказал робот и пошел дальше. Слышен был стук шагов его.

— Прекрасна осень прекрасного! — повторила Ирина.

— … и холодна, — добавил Вадим Петрович.

Ирина строго взглянула на него.

— Интересно, как ты объяснялся в любви?

— Как только я говорил, что я не лауреат, необходимость объясняться отпадала.

— Скажи хоть раз что-нибудь серьезное.

— Серьезно говорят в милиции и в эпопеях на животноводческую тему.