Балмасов не отходил от нее ни на шаг.
— Пора домой, — сказала Поля.
— Попробуйте разбить мои руки, если они — оковы для вас, — сказал Балмасов и крепко сжал кончики со пальцев.
«Немыслимо. Он еще навяжется провожать меня», — с раздражением подумала она.
— Мне пора, — повторила Поля.
— Далеко! Но для вас могу достать даже самолет, и только потому отдаю предпочтение машине, что надеюсь где-нибудь увязнуть с вами на всю ночь.
Он пошел за машиной, а когда вернулся, Поли и след простыл. Даже Алексей не видел, как она скрылась, хотя глаз, кажется, с нее не сводил.
— Ты не видел, кто увел ее? — спросил Балмасов.
— Ребят полно.
Балмасов натянул скрипевшие кожей перчатки.
— Не видел и я. Но увижу!.. Интересно!..
Дорога Алексею — через мост. Тут она и стояла у перил. Внизу плыли льдины, оставляя стремительно мерцающий след на воронено-синей воде.
— А вас там ищут, — сказал Алексей.
— Скажите, не страшно, если я одна пойду?
— Я провожу вас.
— Проводите!
Алексею понравилось, как она сказала: «Проводите».
— С вами не страшно, — сказала она.
— Почему?
— Помню, как вы со станции ночью пошли.
— Вы были на станции?
— Да. А утром узнала, что вы пришли, и была очень рада вашей решимости. Ее-то как раз и не хватило нашему попутчику.
Поля остановилась, повязала потуже свой полушалок.
— Моя мама всегда так хорошо вспоминала про эти места. Она здесь когда-то работала учительницей. Я была совсем маленькая. Потом мы уехали в Москву. Мама хотела вернуться сюда, поглядеть на Угру. Поэтичная и красивая река, а берега — живые картины. Я полюбила ваши места по маминым рассказам и приехала сюда работать. Но знаете, я чего-то все время боялась, мне было тоскливо даже от красоты полей. Такой одинокой, живущей своей вечностью красоты. Я все время вспоминала о московских домах и улицах. Для меня они роднее, чем поля и избы. Я подумала: «Нужна решимость, без решимости человек живет жалкой своей боязнью».
Удивительно: с моста лес казался мне страшным, а сейчас я любуюсь им. Он такой тихий, — и, засмеявшись, добавила: — как вы!
— Не видно, какая сейчас в лесу радость творится: зеленый шум, цветы и листья, запахи — но все скрыто пока до тепла за корой.
— Спасибо, что проводили, — сказала Поля. Она протянула руку, нахоложенная и в то же время горячая рука сжала ее руку, и Поля вдруг сразу узнала ее. «Это он… Он принес мне те веточки».
— До следующей вьюги? — сказал Алексей.
— А может, до тепла?
— А если тепло наступит завтра?
— Буду рада, — сказала она, и улыбнулась, и снова дотронулась до его руки: «Конечно, это он!»
Все давно спят, и вот, среди туманной от звезд темноты неожиданно загорелся свет. В ее окне.
«Неужели я снова увижу ее!» — шел и думал Алексей.
На мосту остановился. Здесь она стояла, у этих перил с березовой корою. Он тронул кору, и она сразу затеплилась — такой была гладкой и нежной.
Под мостом тупо ударилась о сваю льдина, и сразу же раздался грохот. Ледовая гроза! Проскрежетало и загудело по всему руслу, зазвенели рассыпавшиеся осколки, свистнуло эхо, отразившееся в подледных расщелинах, а когда вновь воскресли шорохи, певуче забился, как на скрипичной струне, тонкий с печалью звук — прощальный звук таяньем рожденной грозы.
Сколько людей, столько и судеб любви, творит она и чудеса и трагедии, несчастен бывает прекрасный человек, и счастливо ничтожество. Можно рассчитать путь звезды, путь любви — никогда, пока не пройдешь его.
Среди идущих будней идет любовь.
«Я люблю, я смотрю на всех, смеюсь, и никто не видит мою любовь, даже мать», — думал Алексей, когда, проводив Полю, под утро пришел домой.
Мать лишь взглянула на него и занялась опять возле печи.
Был воскресный день. Алексей собирался яблони проредить — просветлить крону от сухих ветвей.
По лесенке забрался под крону. Вон там, за тем лесом, она…
«Я увижу ее, сегодня увижу…»
Это счастливое начало истории Алексея Громшина. И наступит день, когда подкатит он на мотоцикле к школе. Поля выйдет на крыльцо, сядет за спиной Алексея, обхватит его, — и понеслись с ветром!
Приютятся где-нибудь на берегу. В реке отражается небо — будто на краю мира, над бездной сидят. А на той стороне словно другая планета: там тише, таинственнее, но грани раздола сочится от травы зеленый, с голубизной свет.
А ночью мреют в реке огоньки с чистой прозеленью: это отражение звезд.