После того разговора, я долго избегала Васю. Просто не знала, как с ним общаться, что он вкладывает в свои слова. Но когда вы учитесь в одной группе, это делать довольно трудно. А он всегда был очень предупредительным, заботливым, иногда приносил смешные безделушки, конфеты, предлагал подвезти в плохую погоду. Ненавязчивые приятные знаки внимания в качестве извинения, считала я. И когда он однажды захотел все объяснить, я мягко его остановила. Сказал, что он хороший парень, и я надеюсь, что мы будем друзьями, только больше не надо мне ничего предлагать. Теперь мои слова воспринимались совсем по другому.
Я снова посмотрела на Шумского. Единственное, что как-то смягчало ситуацию, было видно, что ему стыдно. Он стоял, скрестив руки на груди, кусая губу, и не мог поднять на нас глаз. А потом чей-то голос завопил:
— Да на кол его!
Глава 47
— Так! Успокоились! — попытался скомандовать Шумский. Но кольцо предвкушающих друзей медленно сжималось вокруг него.
— Васяяяя, а что у тебя есть подходящего для дорогих гостей? — азартно спросил кто-то.
— Флагшток, — язвительно рявкнул Вася.
Ребята поискали его глазами и, после некоторых размышлений, уточнили есть ли что-нибудь еще. Вася не был бы успешным отельером, если бы не умел находить выход из любой ситуации:
— Бассейн!
И эти люди что-то говорят за женскую логику? Где флагшток, а где бассейн? Но предложение откликнулось, обманутые друзья подхватили Шумского за руки и за ноги и с улюлюканьем потащили прочь. Любопытство погнало всех остальных за ними.
Мы полюбовались, как Дмитрия забросили на середину бассейна. Но не успела я насладится местью, как он, подплыв к бортику, но не стал вылезать, а свалил двух самых доверчивых оленей, которые неосторожно подошли к водопою, тьфу, к краю. В воде завязалась потасовка, на которую одногруппники не смогли спокойно смотреть и тоже стали прыгать в бассейн. Вася не растерялся и бросил им какие-то надувные палки, что вызвало бурный восторг. Через минуту они уже поделились на команды и с дикими криками начали лупить друг друга.
— Я так и знала, что этим кончится, — взвыла Наташа.
— Интересно, они хотя бы через десять лет изменятся? — философски-риторически спросила Настя.
— Ага, пузо вырастет и лысина появится. А в остальном — нет, — Таня как всегда была цинична и прямолинейна. И абсолютно права.
— У меня еще шампанское осталось, — мы все с благодарностью посмотрели на Лику. А потом она добавила еще одну разумную мысль, — ну их на фиг, пойдемте танцевать.
Я сначала пошла вместе, а потом сказала, что догоню и вернулась к бассейну. Я хотела закрыть эту тему. Шумский понял, что я по его душу и подплыл ко мне. Заодно снял ботинки, вылил из них воду и поставил на бортик. Чувствовал он себя при этом прекрасно. В глазах плясали черти, улыбка была от уха до уха, вылезать из бассейна он явно не собирался. На его месте я бы чувствовала себя мокрой курицей и попыталась бы скрыться в номере, а он только радуется жизни.
Дмитрий положил руки на бортик бассейна, ладонями накрыв носки моих туфель, уставился на меня своими дьявольскими глазами. В сумерках при свете фонарей они сияли как драгоценные камни. Это нечестно со стороны природы давать такие глаза мужчинам. И меня это дико раздражало. Хотя, меня сейчас бесило в нем абсолютно все.
— Ты была абсолютно права! Надо обязательно расслабляться с друзьями. Я сто лет так не отрывался, — заявил он. Как бы ему объяснить, что он не бессмертный горец, а мое терпение уже закончилось?
Я вздохнула, попытавшись успокоиться, и спросила:
— Просто объясни. Зачем ты это сделал?
Глава 48
Он пристально посмотрел мне в глаза, ухмыльнулся и ответил:
— Да, все случайно получилось. Мне понравилось готовить с тобой задания…
Я перебила его:
— Потому что я делала основную часть работы.
— Ну и поэтому тоже, — усмехнулся он, — но, в основном, потому что с тобой было интересно. Находить ответы, выполнять задания — это было как играть в Шерлока Холмса. Юриспруденция, которой меня заставляла заниматься семья, всегда была на редкость скучной мутью. А с тобой все стало легко, понятно. Я уже с азартом ждал, что будет дальше. И вот, я уже сам записывал нас вместе. Эти придурки обратили на это внимание и задолбали меня вопросом, переспал я с тобой или нет. Я как-то отшутился, что тебе вера не позволяет. Просто отшутился! Но они почему-то поверили. А потом эти гамадрилы стали спорить, чпокнуть целку — это круто или проблем больше. Я не стал дожидаться, когда они на тебе начнут свои теории проверять и придумал, что сначала надо будет у священника собеседование пройти. А все остальное они уже сами додумали.
Я не знала как реагировать. Я могу придумать тысячу других нормальных вариантов. Но когда надо принимать решение, не всегда в голову приходит самое правильное. А он, вроде, хотел меня защитить. И все же я упрямо сказала:
— Ты мог объяснить все потом.
— Да я не думал, что разговор пойдет куда-то дальше, — с досадой ответил он, — Ну, потрепались в баре, на следующий день забудут. Я и не знал, что об этом говорят. А потом вдруг Вася подкатил с просьбой посодействовать.
— Кстати, про Васю! Это вообще было за гранью! — перебила его я.
— Я извинюсь. Наверное, — Шумский замолчал. А я ждала продолжения, не собираясь помогать ему в этом разговоре. Некоторое время он водил пальцем по контуру моих туфель, а затем нехотя продолжил, — Я тогда растерялся. Он выловил меня перед лекцией. Всплыл этот старый разговор, на котором между прочим его не было. Не хрен было сплетни ему собирать, может все по другому было. А может и нет. Мне это сразу не понравилось. Продвигать его. Я, правда, сначала ничего такого не планировал. Начал тебе о нем говорить. И понимаю, что не смогу видеть тебя с другим. Я любого другого убью на хрен. Ты можешь быть только со мной. Но время придумывать не было. Что ляпнул, ты сама помнишь. Ну, а потом, осталось только дело техники, придумать как тебя соблазнить.
Я по его лицу. по его наглым глазам видела, что он ни капли не раскаивается:
— И ты ведь до сих пор считаешь, что правильно поступил?
Он положил голову на руки и лукаво улыбнулся:
— В любви, как на войне, все средства хороши.
— Вита сейчас тебе аплодирует стоя, — о, да, я тоже могу быть жестокой.
Хорошее настроение у Шумского как ветром сдуло. Ну, не все ж ему мое портить.
— Как ты, такая правильная, адвокатом работаешь, а? — психанул он в ответ.
— Успешно, — фыркнула я, — Блин, я понимаю, за что тебе карма прилетела. Но почему мне-то досталось?
— За то, что ты бросила церковь? — заржал этот идиот.
Что ж, он сам выбрал свою судьбу.
— Но вот это Бог должен мне простить, — с милой улыбкой сказала я.
И пока Дмитрий думал, что же это мне должны простить, я мгновенно опустилась на колени, схватила его за волосы и притопила в воде, через несколько секунд дала ему вынырнуть и снова надавила, чтоб он ушел под воду, задержав уже подольше. Затем отпрыгнула в сторону, чтоб он не успел схватить меня, и пошла искать девочек.
— Признайся, ты ко мне еще неравнодушна, — прокричал мне вслед бывший муж.
— Конечно. Я тебя ненавижу, — бросила я, не оборачиваясь.
— А я тебя люблю, — проорал на всю ивановскую этот позер.
В эту минуту меня перехватил официант.
Глава 49
— Игорь Вячеславович просил узнать, не нужна ли вам помощь? — уточнил услужливый мальчик в униформе.
Где ж ты был, милок, пару минут назад, когда мне надо было подольше подержать Шумского под водой? Но я только улыбнулась:
— Можно ваш полотенчик? Руки намочила. Пожалуйста, проводите меня к подругам.
Я описала девочек и уже через пять минут сидела с ними за столом. Таня преувеличенно внимательно осмотрела меня с ног до головы и, наклонившись ко мне, театральным шепотом спросила:
— Алиби нужно? Или может постоять на стреме, пока ты что-то в мешке будешь закапывать в лесу?