И пока они шли, он вновь пересказал всю загадочную историю, начиная с телеграммы, полученной накануне вечером, и далее про разговор с миссис Хилл, решение на следующий же день вернуться в Англию — Лоре самолетом, а ему самому на машине, а затем поездом. Она уже не звучала так драматично, как в первый раз, когда он делал заявление офицеру полиции. Возможно, тогда, уверенный в том, что произошло что-то ужасное, он описал встречу двух vaporetti посреди Большого канала в зловещих тонах, явно намекая на похищение Лоры сестрами, которые держат ее своей пленницей. Теперь же, когда ни одна из этих женщин не представляла для него никакой угрозы, он говорил более естественно и вместе с тем очень искренно, впервые почувствовав, что между ними существует своеобразное родство душ, что они поймут.
— Видите ли, — сказал он, предпринимая последнюю попытку объяснить, почему он сперва пошел в полицию, и стараясь хоть как-то загладить свою вину, — я искренно верил, что видел вас с Лорой, и думал… — он помолчал в нерешительности, ведь то было не его предположение, а офицера полиции, — думал, что у Лоры случилась внезапная потеря памяти, что она встретилась с вами в аэропорту и вы привезли ее обратно в Венецию, туда, где вы остановились.
Они пересекли большую площадь и приближались к дому, стоявшему на одной из ее сторон, с вывеской PENSIONE[18] над дверью.
— Это здесь? — спросил Джон.
— Да, — ответила активная сестра. — Я знаю, снаружи он выглядит не слишком презентабельно, но внутри чисто, удобно, и мы рекомендуем его всем нашим друзьям. — Она повернулась к сопровождавшему их полицейскому: — Grazie,[19] — сказала она ему, — grazie tanto.[20]
Полицейский коротко кивнул, пожелал им «buona notte»[21] и, перейдя площадь, исчез.
— Может быть, вы зайдете? — спросила активная сестра. — Уверена, что у нас найдется кофе, или вы предпочитаете чай?
— Нет, благодарю вас, — сказал Джон. — Мне пора возвращаться в отель. Я выезжаю рано утром. Я только хочу окончательно убедиться, что вы понимаете, что произошло, и прощаете меня.
— Нам не за что вас прощать, — ответила она. — Это один из многих примеров второго зрения, которое время от времени появляется у моей сестры и у меня, и, если вы позволите, мне бы очень хотелось внести его в нашу картотеку.
— Ну разумеется, — сказал он, — но мне самому это трудно понять. Раньше со мной ничего подобного не случалось.
— Возможно, разумом этого и не понять, — сказала она. — Но с нами случается многое такое, чего мы не осознаем. Моя сестра почувствовала, что вы обладаете даром медиума. Она сказала об этом вашей жене. Вчера вечером, в ресторане, она также сказала ей, что вам грозит опасность и вы должны уехать из Венеции. Неужели вы не верите, что телеграмма была прямым тому подтверждением? Ваш сын был болен, возможно опасно болен, и вам было необходимо немедленно вернуться. Слава богу, ваша жена улетела домой и сейчас она рядом с ним.
— Да, действительно, — сказал Джон. — Но почему же я видел ее на vaporetto рядом с вами и вашей сестрой, когда в действительности она была на пути в Англию?
— Возможно, передача мысли на расстоянии, — ответила она. — Наверное, ваша жена думала о вас. Мы дали ей наш адрес на тот случай, если бы вы захотели связаться с нами. Мы пробудем здесь еще десять дней. И она знает, что мы передадим любое послание, которое моя сестра может получить от вашей малышки из мира духов.
— Да, — неуверенно сказал Джон, — да, понимаю. Это очень мило с вашей стороны. — Ему вдруг представилась весьма нелестная для его собеседницы картина, как обе сестры в своей спальне, с наушниками на голове, принимают кодированное послание от бедной Кристины. — Послушайте, вот наш лондонский адрес, — сказал он. — Я знаю, что Лора будет рада получить от вас весточку.
На листке, вырванном из карманного дневника, он написал их адрес и, в качестве бесплатного приложения, номер телефона и протянул его ей. Он хорошо представлял себе последствия. Однажды вечером Лора обрушивает на него сообщение о том, что «милые старушки» на пути в Шотландию проездом в Лондоне, и самое меньшее, что они могут для них сделать, так это предложить свое гостеприимство и даже свободную комнату на ночь. Затем сеанс в гостиной и появляющиеся из воздуха тамбурины.
— Ну, мне надо идти, — сказал он, — спокойной ночи и еще раз извините за то, что произошло сегодня. — Он пожал руку первой сестре, затем повернулся к ее слепому близнецу. — Надеюсь, — сказал он, — вы не слишком устали.