Фредерик Браун
А теперь откиньтесь на спинку кресла и расслабьтесь. Попытайтесь испытать удовольствие, ибо это последний рассказ, который вы читаете в вашей жизни или почти последний. Закончив читать этот рассказ, вы не будете спешить встать из кресла, вы найдете причину не выходить из комнаты, из вашего дома, из вашего кабинета. Но рано или поздно вам придется это сделать. Там, снаружи, я буду вас поджидать. Или, вполне возможно, я буду значительно ближе к вам. Может быть, здесь, в этой комнате.
Вы думаете, что это всего лишь шутка. Вы полагаете, что это лишь литературный прием, чтобы заинтересовать вас этим рассказом. Что вы вовсе не интересуете меня. Продолжайте так думать. Но будьте объективны: признайте, что я заранее вас предупредил.
Харвей предложил пари, что я не смогу сделать это. Если он проиграет, то отдаст мне бриллиант такой же большой, как его голова. Теперь вы понимаете, почему я должен убить вас. И почему должен сказать вам заранее, как и зачем вас убью. Почему должен предупредить вас. Таковы условия пари. Условия, которые поставил мне Харвей.
Но сначала я расскажу вам о Харвее. Он высокого роста, красивый, обходительный и космополитичный. Он похож на Рональда Рейгана, когда тот еще не занимался политикой, а был киноактером. Но только Харвей чуть выше. Харвей одевается на миллион долларов. Но это не имеет большого значения. В обыкновенной робе он все равно выглядел бы впечатляюще. Какое-то обаяние есть в Харвее. Насмешливое обаяние. И это вы чувствуете, когда он смотрит на вас. Его взгляд заставляет мечтать о далеких сказочных местах, где много дворцов и прекрасной музыки.
Харвей встретил Джастина Дина в Спрингфилде, штат Огайо. Маленький, странноватого вида субъект, Джастин был гравером по профессии и работал в «Атлас принтинг компании». Ничем внешне не примечательный Дин по образу жизни и поведению являл собой прямую противоположность Харвею. В свои тридцать пять лет Джастин почти полностью облысел и носил очки, потому что испортил свое зрение, занимаясь высокохудожественной печатью и изготавливая редкие по красоте гравюры. Дин был отличным гравером, смею вас заверить.
Я никогда не спрашивал Харвея, как он оказался в Спрингфилде. Но он все-таки очутился там. Поселившись в «Кастл отеле», Харвей заявился в «Атлас компани» и заказал для себя визитные карточки. Случилось так, что Джастин был один в мастерской, и он сам выполнил заказ Харвея, который хотел, чтобы его карточки были наилучшими и гравированными. Харвей всегда желал все наилучшее.
Харвей, по всей вероятности, поначалу даже не заметил Джастина. В самом деле, почему он должен был это сделать? Но Джастин разглядел Харвея очень хорошо. И он увидел в этом человеке все то, чем он сам хотел обладать. И что у него, Джастина, никогда не будет. Потому что с этим надо родиться.
Джастин собственноручно изготовил пластины для визитных карточек и сам отпечатал их. Он проделал замечательную работу с тем, чтобы визитки полностью соответствовали облику такого человека, как Харвей Пренсис. Такое имя было отгравировано на каждой карточке, только оно — и больше ничего. Только очень важные люди имеют такие визитки.
Джастин очень художественно выгравировал полное имя заказчика тонкими, изящными линиями, использовав свободный курсивный стиль, вложив в каждую букву все свое мастерство. И это оказалось не напрасным. Ибо на следующий день, когда Харвей вновь заявился, чтобы забрать свои визитки, он взял одну, посмотрел на нее и спросил:
— Кто это сделал?
И маленький Джастин с гордостью сообщил ему, кто исполнил заказ. Харвей улыбнулся ему и сказал, что это — работа мастера. Он пригласил Джастина пообедать с ним вечером после работы в Голубом зале ресторана «Кастл отель».
Вот таким образом Харвей и Джастин познакомились. Но Харвей был осторожен. Некоторое время он выжидал, изучая Джастина. Затем, как бы между прочим, спросил его, может ли он изготовить пластины для печатания пяти и десятидолларовых банкнот.
Харвей сказал, что у него есть связи. Что он может оптом продавать фальшивые деньги людям, которые способны пустить их в оборот. И самое главное — Харвей знал, где можно приобрести бумагу с шелковыми нитями в ней, почти идентичную той, из которой изготавливаются настоящие деньги. Настолько схожую, что разницу мог определить только эксперт.
Джастин оставил свою работу в «Атласе». Он и Харвей отправились в Нью-Йорк, где на Амстердам авеню открыли маленькую типографию якобы для печатания визиток и поздравительных открыток. На самом дело они приступили к печатанию фальшивых денег. Джастин трудился напряженно, очень напряженно. Он никогда так не напрягался в своей жизни. Потому что помимо изготовления металлических пластин для печатания пяти и десятидолларовых купюр, ему приходилось выполнять и вполне законные заказы, чтобы оплатить расходы по организации нелегального бизнеса.