Кристофер здесь.
Элинор несется вниз по лестнице так быстро, как только может, а может она, как хромая черепаха, потому что за время декрета совершенно отвыкла от обуви на каблуке.
Оказавшись в гостиной, первое, что видит Лин — пиджак Кристофера на спинке стула возле сервированного стола и его рабочий кейс, оставленный на сиденье. Взгляд со скоростью света мечется по огромной гостиной, прежде чем находит высокую фигуру мужа.
Крис стоит у одного из панорамных окон, сунув руки в карманы брюк и наблюдая финальные алые всполохи заката. Его крепкая фигура окутана полумраком и кажется мужественнее и выше, плечи шире, а волосы темнее. С замиранием сердца Лин вдруг осознает, как безумно соскучилась по этому ощущению энергии мужской силы и уверенности, исходящих от Кристофера. Они целую вечность не были по-настоящему вдвоем.
Последние месяцы выдались непростыми, дети требовали максимум внимания, постоянно происходили какие-то мелкие бытовые проблемы, и супруги словно отдалились друг от друга. Лин сама не заметила, как в какой-то момент в подсознание просочился страх, что Крис ее разлюбил, потерял интерес. Она упорно гнала эти мысли, корила себя за эгоизм. Он так много делал для благополучия семьи, работал на износ, чтобы обеспечить жене и детям комфортную жизнь, хотя мог пойти другим, более легким путем, но Кристофер всегда был слишком гордым, чтобы принять хотя бы доллар от Крейга Бартона. В день свадьбы он поклялся Лин, что она не будет ни в чем никогда нуждаться. Так и вышло.
Но теперь Элинор гложет мысль, что может быть, он устал. Устал доказывать призраку, что достоин его дочери.
Застыв возле стола, Лин завороженно уставилась на неподвижную фигуру мужа, испытывая волнение и внутренний трепет. Так много слов необходимо сказать, но горло немеет, колени слабеют, а сердце пропускает удар, и, вспомнив слова Тэмзин о предсказуемости, Элинор подавляет желание присоединиться, обнять его, прижаться щекой к сильной спине, забыться в тепле его надежных рук.
Вместо этого Лин переводит дыхание, пытаясь успокоить зашкаливающий пульс, вернуть свою уверенность и настрой. Мысленно считает до десяти, одну за другой зажигая свечи, пока раскаленный уставший солнечный нимб полностью погружается в темные воды озера.
Пора, Эль. Докажи ему, что ты непрочитанная книга, напомни о тех ночах, когда он не мог оторваться от тебя.
«Вспомни, что ты сексуальная гетера», как наваждение, всплывают в памяти Элинор недавние слова подруги, и пальцы, нащупав язычок молнии на спине, начинают предательски дрожать.
Может, стоило встретить его в джакузи с лепестками роз, полностью обнаженной и с разлитым по бокалам шампанским? Крису наверняка бы понравилось…
Хватит рассуждать, Элинор. Время действовать. Смелее.
Одно уверенное движение, и невесомая ткань с легким шуршанием сползает по женскому телу, падая к ногам шелковой лужицей, оставляя Элинор Хант почти обнаженной. Крошечные кружевные трусики и туфли — ее единственное прикрытие. Или украшение. Украшение! Именно так должна думать женщина, вознамерившаяся соблазнить и свести с ума собственного мужа.
Переступив через нелепое после дести лет совместной жизни смущение, она перешагивает через платье и соблазнительно виляя бедрами медленно начинает сокращать расстояние между собой и мужем.
Шаг за шагом. Каждый быстрый удар сердца разливает кровь по венам, окрашивая румянцем щеки Элинор. Она расправляет плечи, продолжая сближение, втягивает живот, хотя в этом нет никакой нужды.
Кристофер по-прежнему неподвижен, словно не замечает присутствия жены. Он облегчил бы ей задачу, если бы просто обернулся. Одна ободряющая восхищенная улыбка, и Лин бы перестала испытывать мучительную неуверенность и глупую робость. Но Кристофер вероятно настроен на другую игру, точнее подхватил ту, что начала Элинор, и ждет полной инициативы от нее.
«Жена просто обязана иногда превращаться в распутницу для своего мужа, если не хочет, чтобы он искал новых впечатлений в другом месте», — голос Тэм снова всплывает в памяти Лин.
Я не хочу, — мысленно отвечает она и смело шагает вперед.
Между ними остаются считанные сантиметры, и обонятельные рецепторы Элинор наполняет знакомый аромат мужского парфюма. Лин улыбается своей храбрости и возникшим в разыгравшемся воображении порочным мыслям и протягивает руки, чтобы коснуться рельефной спины Кристофера, каждый мускул которой подчеркнут темно-графитовой рубашкой, но ее ладони так и остаются зависшими в воздухе.