Как только я очистил ее полностью, я провожу языком вверх и снова пожираю ее киску. Она по-прежнему спит, в то время как я жадно поглощаю ее, играясь с клитором. Я впиваюсь зубами в самую чувствительную часть ее тела, пока она наконец не упирается бедрами мне в лицо. Она ударяет меня руками по плечам, и ослабив хватку, я возвращаюсь к ласканию ее клитора языком. Стоны становятся более низкими и нежными, ее руки перестают меня бить, и начинают сжимать мою рубашку от удовольствия. Каждое движение моего языка заставляет ее выгибать бедра навстречу моему рту.
— Ты собираешься кончить, косточка? — рычу в ее пизду, замечая, как ее клитор набух от возбуждения. — Я хочу, чтобы ты намочила мое чертово лицо.
Ее бедра дрожат. Медленными, отрывистыми движениями, она трется о мое лицо, пока не кончает, смачивая мой подбородок своим возбуждением. Она такая мокрая, и даже не подозревает, что я настоящий. Всё происходит в реальности.
Я смотрю в окно, пока ее ноги продолжают подрагивать. Мне нужно уходить.
— Останься со мной, Далтон, — шепчет она, возвращая мое внимание к себе.
Я не могу. Не после того, как я, блядь, напал на нее, даже если и заставил кончить. Она была не в том состоянии, чтобы согласиться на то, что я с ней сделал.
Но что-то в том, как она просит, отбрасывает всякую осторожность. Недолго думая, я устраиваюсь рядом с ней на кровати, но только до тех пор, пока она не заснет. Когда она проснется завтра, то не вспомнит об этом. Если в ее голове всплывут фрагменты произошедшего, она скажет себе, что это был всего лишь эротический сон.
Она отворачивается и прижимается ко мне спиной. Убирая ее волосы с раскрасневшейся щеки, я обнимаю ее, и с ее губ срывается стон удовольствия.
— Прости, что испортила твою стену, — говорит она, когда я подумал, что она снова отключилась.
— Всё в порядке, — это не правда, но я всё равно говорю. Мне кажется, что это правильные слова, когда соки нашего удовольствия на моем языке, а ее влага высыхает на моем члене. — Я верну твою белку завтра, хорошо?
Может быть.
Я в машине с парнем. Незнакомцем. Пока он едет в сторону Сомерсет-Хаус, я должна сосредоточиться на своей безопасности и следить за любыми признаками опасности, но все мои мысли заняты прошлой ночью. Мне снился Далтон. Во сне он проник в мою комнату, трахнул меня, вылизал и даже остался со мной после. Но этот сон – бред. Не поймите меня неправильно, он симпатичный парень, с мягкими, милыми чертами, наложенными на очень угрюмое лицо, но он немного чокнутый.
Я тоже, но всё же. Он не тот, с кем бы я стала трахаться.
Или стала бы?
Я уже думала об этом, когда он рассматривал мою коллекцию и не даже не дрогнул. Я представила, как он отодвигает в сторону всё мое мерзкое дерьмо и трахает меня на этом комоде. Но потом он повел себя как мудак, а я не люблю мудаков.
Мы заезжаем на парковку, и водитель направляет машину в тихий уголок, прежде чем выключить зажигание. Я ерзаю, когда он убирает руку с руля и опускает спинку сиденья, при этом глядя на меня голодными глазами. Это такой грубый, отвратительный мужской поступок. Он тянется к моей руке, но я отдергиваю ее прежде, чем он успевает положить мою ладонь на вздымающуюся промежность своих джинсов.
— Я не буду этого делать, — говорю я, и поворачиваюсь, чтобы выйти из его машины, но он успевает схватить меня и оттаскивает назад.
— Я подвез тебя, — настаивает он.
Боже, как я ненавижу мужчин. Почти каждый раз, когда я путешествую автостопом, они предлагают именно такую оплату. У большинства из них есть скрытый мотив. Что случилось с теми, кто делает что-то хорошее просто так?
Он кладет руку мне на затылок и прижимает мое лицо к своим коленям. Ублюдок пытается удержать меня, но я дергаюсь и сопротивляюсь как могу, пока он расстегивает джинсы. Из его груди вырывается разочарованный вздох, но, когда он наконец справляется с ними, я сталкиваюсь с суровой реальностью. На меня снова вот-вот нападут. Когда моя голова оказывается в нескольких сантиметрах от его бедер, а мои силы почти иссякли, его дверь внезапно распахивается, и он отпускает меня. Я отползаю назад и смотрю в разъяренное лицо, стоящее прямо перед дверью.
Далтон.
Он вытягивает мужчину из машины и начинает выбивать из него всю дурь. Прекрасно. Я вылезаю, чтобы присоединиться к драке, и врезаю коленом ему по яйцам, пока Далтон бьет его по лицу.
— Какого хуя?! — кричит мужчина, сплевывая кровь на землю. — Она хотела этого!
Далтон поворачивается ко мне.
— Вообще-то, не похоже. Мне никогда не приходилось физически прижимать кого-то к себе, чтобы заставить сосать член по обоюдному согласию, — в глазах Далтона горит ярость, и я боюсь, что он убьет парня, если я не вмешаюсь.