Мужчина кивает, и я машу Далтону. Как опытный актер, выходящий на сцену исполняя главную роль, он, спотыкаясь, ковыляет из леса и вытирает рот, прежде чем натянуть маску. Прислонившись к машине, он делает вид, что его мутит. Мужчина роется на пассажирском сиденье и протягивает мне пластиковый пакет. Я его не виню. Далтон довольно убедителен.
Открываю заднюю дверь, чтобы забраться внутрь, но Далтон отталкивает мою руку.
— Садись вперед, чтобы я мог прилечь сзади.
Я притворяюсь, что мне не нравится эта идея, хотя, вообще-то, она была моей. Мы продумали этот план до мелочей. Я – приманка, и мне нужно быть как можно ближе к потенциальным монстрам.
— Вы не возражаете, сэр? — спрашиваю я, открывая пассажирскую дверь.
Мужчина качает головой и смахивает с сиденья на пол несколько пустых бутылок из-под «Gatoradе»4. Я сажусь в машину, а Далтон забирается на заднее сиденье и растягивается на нем. Маска плотно закрывает его лицо, но он повернут ко мне так, что ему всё видно. Через несколько минут после того, как мужчина выезжает на дорогу, Далтон издает тихий гул фальшивого храпа. Теперь нужно подождать.
— Как вас зовут? — спрашиваю я мужчину.
— Эрвин, — говорит он. — А тебя?
—Салли, — лгу я.
Он поддерживает беседу, пока мы едем по дороге. Его руки по-прежнему лежат на руле, а глаза не отрываются от моего лица, когда он смотрит на меня, что случается нечасто. Однако я не теряю надежды, что он будет нашей первой жертвой. Я побывала в достаточном количестве машин, чтобы понять, что некоторые из них любят сначала прикинуться хорошими. Они ждут, пока мы доедем до места назначения, прежде чем потребовать оплаты, а когда я отказываюсь, берут силой то, что, по их мнению, им причитается.
Предвкушение нарастает в моем животе, когда мы въезжаем на парковку мотеля. Далтон продолжает храпеть, и это хорошо. Если мужчина будет думать, что он в отключке, то вряд ли будет беспокоиться, о том, чтобы что-то предпринять.
Он останавливает машину у входа и поворачивается ко мне.
— Ну вот и всё, ребятки, — говорит он с дружелюбной улыбкой.
И это всё? Он не скажет мне, чтобы я отплатила ему за услугу ртом или рукой? Он сделал это по доброте душевной? Я жаждала крови при мысли об убийстве вместе с Далтоном, а времени у нас и так в обрез. Уже почти десять часов, а мне нужно вернуться в Сомерсет-Хаус до того, как они разбудят нас в восемь утра.
— Теперь вы двое в безопасности, — говорит мужчина, когда я не двигаюсь с места, чтобы выйти из машины. Такая неожиданная прощальная нота вызывает во мне раздражение.
Я выхожу из машины и распахиваю заднюю дверь. Далтон откидывает голову назад и садится.
— Давай, Гарри, мы приехали.
— Уже? — спрашивает он со скрытым удивлением на лице.
— Да, я тоже не могу в это поверить.
Я помогаю вытащить его фальшивую пьяную задницу из машины, и мы прощаемся с этим чертовски милым мужиком, который остановился ради нас. Мой адреналин утихает, когда его задние фары сливаются с остальными на дороге перед мотелем.
— Какого хрена? — злюсь я. — Мы всё равно могли бы его убить.
Далтон качает головой и берет мое лицо в свои руки.
— Я хочу убивать людей с плохими намерениями, а не с хорошими. А его намерения были кристально чистыми. Если мы собираемся стать убийцами, у нас должен быть кодекс. Мы убиваем только тех, кто этого заслуживает.
Конечно, я пошла на убийство с человеком, у которого есть совесть. Но что, если за рулем каждой остановившейся машины будет хороший парень? Мы их всех пощадим? Что за препятствия для убийства такие...
— И что теперь? — спрашиваю я, глядя на дорогу.
Далтон натягивает маску на мое лицо.
— Мы попробуем еще раз. И еще. Мы будем пробовать до тех пор, пока не найдем монстра, и тогда мы его убьем, косточка.
Осталось всего десять часов, и я не уверена, что мы когда-нибудь воплотим наше желание в реальности. Но будь я проклята, если мы прекратим попытки сейчас.
Мы проходим несколько миль по дороге в уединенное место и снова начинаем действовать согласно плану. Я остаюсь в лесу у дороги, а ее сексуальная задница пытается остановить каждый проезжающий мимо автомобиль. Проходит час, но никто так и не притормозил.
Рейна сняла перчатку с одной руки, чтобы ее было лучше видно проезжающим машинам. Наблюдая за ней, я думаю о том, как сильно она жаждет этого убийства. Ей было всё равно, пытался ли тот мужчина трахнуть ее или нет. Она в любом случае с радостью убила бы его. Я не хочу так поступать. Я хочу убивать людей, которые берут то, что им не принадлежит, прежде чем я заберу то, что так же мне не принадлежит.