Их жизни.
Наконец подъезжает машина и останавливается. Мужчина на водительском сиденье разговаривает с Рейной, но я не слышу, о чем они говорят. Она делает жест в мою сторону, как и в случае с первым парнем, и не успевает и рта раскрыть, как машина отъезжает. Плечи Рейны опускаются, и из ее горла вырывается недовольное ворчание. Топнув ногой, она снова поднимает вверх большой палец. Она упертая и не готова сдаваться. Надо отдать ей должное.
Десятью минутами позже на обочину выезжает пикап, и она снова рассказывает свою отрепетированную речь. Парень не уезжает, когда она указывает рукой на меня в лесу, и Рейна подает мне знак присоединиться к ней. Я выхожу из тени, спотыкаясь, как будто не знаю, как пользоваться ногами, и для убедительности натыкаюсь на ствол дерева. Когда я пробираюсь к ней через заросли, то падаю в ее объятия.
— Он такой пьяный. Извините. Он просто вырубится на заднем сиденье, — она просовывает руку во вторую перчатку, открывает заднюю дверь и помогает мне забраться внутрь. Затем она садиться на пассажирское сиденье, и закрывает за собой дверь. Я поворачиваюсь на бок, наклонив голову, чтобы следить за ней.
— Куда? — спрашивает ее коренастый мужчина.
—До следующего поворота. Мы остановились в мотеле прямо у главной дороги.
Я начинаю храпеть, как только слышу, как колеса выезжают на асфальт. Почти в тот же момент, когда я притворяюсь спящим, он начинает подкатывать к ней.
— Ты слишком хорошенькая, чтобы связываться с таким пьяным мальчишкой, как этот, — он тычет большим пальцем в мою сторону, но я продолжаю храпеть. — Настоящие мужчины умеют пить. Ты когда-нибудь была с настоящим мужчиной? — его рука ложится ей на плечо, и она отдергивает ее.
— Нет, — шепчет она.
— Я мог бы отвезти тебя к себе домой. Это прямо у следующего выезда. Пока твой дружок будет отсыпаться, мы могли бы пойти ко мне, и я покажу тебе, как настоящий мужчина умеет пить. И трахаться.
Его слова приводят меня в ярость. Я ненавижу каждое мерзкое слово, слетающее с его губ. Это не сексуально. Это отвратительно.
Тупой кусок дерьма.
— Эм… Нет, спасибо, — говорит Рейна. — Отвезите нас в мотель.
Какое-то время этот тип молчит, но что-то подсказывает мне, что он еще не закончил. По тому, как он облизывает губы и пялится на ее грудь, я почти слышу, о чем он думает, и это не сулит ему ничего хорошего. Я рад, что мы дождались подходящей жертвы. Убивать этого придурка будет одно удовольствие.
Он добирается до поворота, но вместо того, чтобы направиться в город, сворачивает на уединенную боковую дорогу и прячет свою тачку-для-ебли за деревьями. Запирает двери, и от слышимого щелчка мое сердце замирает в груди. Прежде чем он успевает заглушить двигатель, я лезу в сумку и достаю нож. Если бы я подождал, пока он заглушит его, он бы услышал, как моя рука в перчатке роется в нейлоновой сумке. Крепко сжав рукоятку в кулаке, я жду подходящего момента.
Он вытаскивает ключи из замка зажигания и наклоняется к Рейне.
— Нет, — восклицает она, отталкивая его, но он не слушает. — Пожалуйста, прекрати.
Он игнорирует ее и придвигается ближе. Как только его рука тянется к ее бедру, я сажусь. Он на грани того, чтобы прикоснуться к тому, что принадлежит мне, и теперь я по-настоящему жажду убивать. Я вонзаю нож ему в шею, и тишину ночи нарушает влажный, хлюпающий звук. Рейна не кричит и не выглядит испуганной. Ее серые глаза неотрывно смотрят на мужчину, пока он беззвучно тянется к рукоятке, торчащей из его шеи. Она натягивает маску на лицо и выходит из машины. Я следую за ней.
— Подай мне скотч! — говорит она, распахивая водительскую дверь.
Я бросаю ей скотч, и она обматывает им его окровавленные запястья, чтобы он не смог добраться до шеи. Хотя в данный момент это не имеет смысла. Если он вытащит нож из своей плоти, то умрет еще быстрее.
Она дергает его за плечо.
— Помоги мне вытащить этого ублюдка.
Она отходит в сторону, и я вытаскиваю его из машины, прислонив к капоту.
— П-почему? — спрашивает он, из его рта вытекает кровь.
— Потому что она сказала «нет», а ты не послушал, — я отрываю еще один кусок скотча и заклеиваю ему рот.
Поворачиваюсь к Рейне. Густая пунцовая струя, вытекающая из шеи долбоеба, возбуждает меня, и мне нужна она, чтобы облегчить боль между ног. Я притягиваю ее к себе. Широкая фальшивая улыбка на пластиковом лице моей маски не может передать того, что я чувствую на самом деле. То, как я нанес ему удар ножом, было похоже на то, в чем я так долго нуждался.
— Сними эти штаны для меня, косточка, — рычу я, толкая ее к его тачке. Мои руки все в крови, и я не хочу, чтобы она выглядела неприступной, прикрываясь своей одеждой.
Дрожь его тела рядом со мной отдается прямо в моем члене. Она снимает ботинки, засовывает руки в перчатках за пояс и спускает штаны.
— Расстегни мою ширинку и вытащи член.