Рейна тоже поднимает маску, и хлюпающие звуки заполняют тишину, пока она вытаскивает из тела органы и внутренности, как будто достает одежду из чемодана. Она выглядит такой довольной, когда исследует различные текстуры своими руками, даже через перчатки.
— Я хочу сделать из него чучело, — говорит она, глядя на меня снизу вверх.
Кусочек соединительной ткани, который остался от сердца, выпадает из моего рта, но ее это, кажется, совсем не беспокоит. Либо она не видела, что я делаю, либо ей всё равно.
— Чем ты собираешься его набить?
Она оглядывается по сторонам, прежде чем вскочить на ноги и бросится в лес. Рейна возвращается с мокрыми листьями и травой, подобранными с земли. Подойдя к пустой полости, она начинает... ну ... набивать его. Она повторяет этот процесс до тех пор, пока его пустое тело не становится почти пухлым.
—Жаль, что у меня нет иголки и ниток, — разочарованно говорит она, притягивая края его разрезанного живота
Я достаю из кармана клейкую ленту.
— Это сойдет?
Она кивает, и я протягиваю ей моток. Задыхаясь от волнения, она склеивает кожу. Она так прекрасна рядом с этим ужасным разрушением, которое сотворила. Рейна встает и смотрит вниз на свой маленький «проект». Улыбка на ее лице выражает удовлетворение, которое я даже не могу понять, потому что не я довел дело до конца. В следующий раз это сделаю я, и у меня на лице будет та же самая гребанная ухмылка.
Рейна поворачивается ко мне, и ее взгляд падает на сердце в моей руке.
— Я видела, как ты его облизывал, — говорит она. — Ты не должен останавливаться.
Странное смущение охватывает меня, отчего мои щеки вспыхивают. Она делает шаг ко мне, берет сердце в свои руки и спускает мои штаны. Я всё еще тверд после того, как трахнул ее ранее, и то, что мой рот обхватил этот орган, только разжигает мою потребность. Не знаю, что она задумала, но я более чем счастлив позволить ей взять инициативу в свои руки.
Ее серые глаза сверлят мои, пока она трет сердце о мой член. Но потом она отстраняется и, используя нож, делает надрез на верхней части органа, а затем насаживает его на мой член, и проводит им по всей длине. Ее рука двигается вперед-назад, трахая меня человеческим сердцем.
— Наполни его, — стонет она.
Я подаюсь вперед, разрывая мягкую плоть, и кровь всё больше приливает к моему члену. Из моего горла вырывается глубокий стон, потому что это почти так же, как я себе и представлял. Раньше я мазал член красной краской и представлял, что это кровь, а не химикаты и латекс. Настоящая – намного лучше. Когда я вхожу глубже, мои яйца напрягаются, и я понимаю, что сейчас кончу. Я стону, и она закусывает губу. Она безумна, и она моя.
Если вылизывание сердца делает его моим, то трахать его вместе с Рейной делает его нашим. Что, блядь, я буду делать с сердцем, наполненным спермой?
Думаю, надо его сжечь. Нам нужно всё это сжечь, пока мы будем планировать наш следующий шаг. Ведь вся ночь впереди.
Холодная вода обжигает мое тело, когда я ныряю в бассейн на заднем дворе какого-то незнакомца. В доме выключен свет, и двор погружен во тьму, за исключением подсветки бассейна. Всплеск сотрясает воду, когда Далтон прыгает в бассейн вслед за мной. Нам нужен был способ убрать за собой беспорядок после нашего первого убийства, потому что мы не хотим, чтобы оно стало последним. Если учитывать время, которое уйдет на обратную дорогу до Сомерсет-Хаус, у нас есть семь часов, чтобы найти еще одну жертву. А может, и больше.
Кровь смывается с нашей кожи, смешиваясь с водой вокруг. Наши маски и одежда лежат на краю бассейна. Придется избавиться от этих нарядов. В случае чего мы могли бы говорить людям, что кровь ненастоящая, а часть наших костюмов, но невозможно отрицать сильный металлический запах «настоящей» крови. К счастью, у нас хватило ума взять с собой что-нибудь, во что можно переодеться.
Далтон выныривает рядом со мной. Его обнаженное тело прижимается к моему, когда он притягивает меня к себе. Моя грудь выглядывает над линией воды, и по коже пробегают мурашки. В воде теплее, чем снаружи. Он смахивает с моего лица мокрые волосы.
— Ты молодец. Ты была чертовски великолепна.
Щеки краснеют, когда его похвала согревает меня изнутри. Мне понравилось копаться в теле этого мужчины и исследовать его с невинным любопытством ребенка. Различные текстуры и формы. Я ощущала вес каждого органа в моей руке в перчатке. Это казалось таким неправильным и запретным. В моем теле есть все те же органы, но я никогда не видела их и не держала в руках. Теперь мне это удалось, и я наслаждалась каждой секундой.