— Вот так, — говорю я ей. — Теперь ты выглядишь так же хорошо, как... Ну, ты выглядишь хорошо.
В этот момент на ее лице должно появиться выражение страха, отвращения или гнева, потому что я только что размазал ее кровь по своим пальцам. Но ее брови не нахмурились. Ее губы не сжались. Она не проявляет ни одной из обычных реакций, и это чертовски странно. Даже моя собственная мать не могла сдержать своего недовольства в моем присутствии. Это так странно. По-другому.
И я думаю, что мне нравится разница.
Ей неловко? Это…
Это охренительно.
Она отворачивает лицо и открывает дверь машины.
— Спасибо, — шепчет она, прежде чем выйти.
Я киваю ей и смотрю, как она проходит через главную дверь. Сбоку висит табличка «Комендантский час», на которой неровными линиями обозначено 21:30. Она успела в последний момент. Но в каком отеле есть комендантский час?
Неважно, теперь это не моя проблема. Она не моя проблема.
Я подношу палец к губам. Мой язык высовывается изо рта и проводит по мозолистой подушечке, чтобы ощутить вкус ее греховно-восхитительной крови. Это не похоже ни на что, что я когда-либо пробовал. В тот момент, когда я ощущаю металлический привкус на своем языке, он запечатлевается в моей памяти. С ее жизненной силой во мне – она начинает занимать все мои мысли. Я забываю, как я устал. Каким изматывающим был сегодняшний день. Я просто думаю о Рейне, с ее загадочной историей и вкусной кровью. Я представляю, как слизываю языком каждый сантиметр крови с ее тела, заканчивая источником между ног. Я смою остатки того вреда, который причинили ей этим вечером, исцеляя ее своим нетрадиционным языком. Тем, который жаждет крови.
Ее крови.
Я врываюсь внутрь, и стрелки больших часов над стойкой регистрации показывают приближение моего провала. Каждое зловещее тиканье напоминает о том, что поставлено на карту. Как только я закрываю за собой дверь, большая стрелка достигает половины. Я успела, имея в запасе несколько секунд.
Люси – наша домоправительница, работающая в вечернюю смену, – бросает на меня неодобрительный взгляд, а затем возвращается к своему телефону. Она жестом показывает мне на планшет, и я снова возвращаюсь в трезвый образ жизни в самый нужный момент.
Она ничего не говорит, что странно. Если бы я увидела кого-то в таком виде, у меня возникла бы куча вопросов. Порывшись в рюкзаке, я достаю латунный ключ от комнаты и перекатываю теплый металл между пальцев. Мы запираем двери, только если покидаем свое личное пространство. Наверное, это на случай, если однажды кто-то передознется в своей комнате.
Как только я ступаю в уют моего нынешнего «дома», на меня обрушивается сокрушительный груз того, что произошло этим вечером. Я содрогаюсь при воспоминании о нападении, но дрожь немного унимается при мысли о человеке, который подобрал меня после такого ужасного вечера. Его темные, почти черные волосы были в беспорядке, а льдисто-серые глаза придавали ему вид слепого. Он явно не был слепым, потому что был за рулем. Просто он выглядел измотанным. И, кажется, будто так и есть. Не знаю, что за чертовщина случилась с этим парнем в жизни, но он был странным чуваком.
Я прикоснулась к тому месту на щеке, где он провел пальцем, чтобы избавиться от следов моей крови. Кто так поступает с незнакомцем? Да, определенно странный чувак. Но я не могла игнорировать тот факт, что он не пытался прикоснуться ко мне как-то еще. Его руки не начали спускаться ниже. Мне не пришлось снова отбиваться. Расстояние, которое он создал между нами, притягивало ближе. Оно привлекало меня. Я почувствовала себя в безопасности, чего не чувствовала уже давно.
Схватив свою сумку, я направляюсь по коридору к большой общей ванной. Проскользнув в женскую часть, я молюсь, чтобы никто больше не увидел моих травм. Я не в настроении отвечать на вопросы или прятаться от любопытных взглядов.
Зайдя в ванную, я включаю свет. Флуоресцентные лампочки гудят в треснувших пластиковых светильниках. Я смотрю в одно из зеркал, чтобы оценить, насколько сильно пострадало мое тело. Рукой провожу по длинным темным волосам. Я выходила не только для того, чтобы накуриться, а еще для того, чтобы купить осветлитель для волос. Надеюсь, его жена найдет его где-нибудь на заднем сиденье машины этого ублюдка. Кровь и грязь прилипли к моим волосам, превратив их в липкое месиво. Касаясь пальцами лица, я вздрагиваю, задев рану на виске, куда меня ударили фонариком. Тем, который почти вырубил меня, но я притворилась, что в отключке. Он занялся со мной сексом еще раз, когда решил, что я без сознания. У меня не было выбора, кроме как проглотить боль, когда он использовал меня.
Со стоном боли я стягиваю с себя рубашку. С каждым движением мои напряженные мышцы напрягаются всё сильнее. Когда окровавленная ткань спадает, я провожу рукой по другим повреждениям. Мои ладони с содранной кожей скользят по животу и ласкают каждый синяк, который я получила от многочисленных ударов в живот. Я снимаю джинсы и сгибаю каждое колено. От простых движений моя кожа натягивается, плоть рвется так же, как и джинсы. Трусиков нет, могу только предположить, что они где-то в его машине.