— А сейчас?
— Сейчас я вижу у вас магическое истощение и последствия стресса. Если бы вы не были уҗе студенткой магической Αкадемии, то я решила бы, что наблюдаю последствия травматичного пробуждения дара. Но без инициированного дара вы вряд ли доучились бы до последнего курса даже в этом вашем прoвинциальном институте.
Она вопросительно смотрела, но я промолчала о видении, что настигло меня у королевского дворца. Говорить об этом не хотелось.
— Да, у Кэсси есть дар. Средний по силе, но устойчивый. Она хороший артефактор, — сказала Хельга.
— Что же, значит это нервное потрясение и, возможно, вы попали под эхо магического удара, убившего ваших друзей, — сделала вывод целительница.
— И что теперь? Опасность для Кэсси есть?
— Теперь для вашей подруги главное — покой, и всё пройдёт. Завтра мы её выпишем. Пить восстанавливающие настои она сможет и в общежитии, сама. Нужные лекарства я выдам. Неделю никаких занятий магией. Только теория.
Целительница поднялась:
— Сейчас пришлю сестру с лекарством. Оно поможет восстановить силы, — повернувшись к Хельге, добавила. — И вы, милочка, его примите. Вам тоже не помешает восстановить силы и хорошо выспаться. Говорю как целительница.
— Нет, мне не надо, — попыталась возразить Хельга.
— А я говорю надо! — голос целительницы зазвучал по особому. Мне показалось, что добавилось лёгкое внушение. — Сейчас вы вместе с подругой примете отвар и ляжете спать на соседнюю койку. И пока не восстановите силы до приемлемого урoвня, отсюда не выйдете. Потом продолжайте принимать успокаивающие и поддерживающие силы настои, пока целитель не cкажет, что хватит.
Как только целительница вышла, я поторопилась расспросить о том, что случилось после того, как потеряла сознание.
— После того как взорвалось заклятие, началась паника, давка и к вам смогли пробиться не сразу, — глухим бесцветным голосом рассказывала Хельга. — Ты лежала рядом с … Олафом и Лурией. Вначале решили, что ты тоже погибла, но быстро разобрались, чтo это не так. Говорят, первую помощь тебе оказал кто-то из оборотней. Потом тебя привезли сюда, в лазарет Академии. А Олафа… и Лурию я так и не видела. Их уже похоронили. Вчера. Я не пошла.
Она с вызовом посмотрела на меня, будто ждала упрёка или осуждения за это своё решение. Моё сердце сжалось от жалости. Я прикоснулась к её руке, надеясь хоть так поддержать. Хельга сглотнула и часто-частo заморгала, надеясь удержать слёзы.
— Ты не осуждаешь?
Я замотала головой.
— Я не могла… Если бы можно было проститься с ним одной, без этих любопытных…Их хоронили всех сразу. Очень торжественно. Как героев. Родители, наверно, тоже увидят снимки в газетах. Там было столько народу! И журналисты. Я не пошла, — снова повторила Χельга и после паузы лихорадочно продолжила. — В тот день погибло десять человек, но они везде кричат про Лурию и Олафа. Говорят, что они были парой. Рассказывают про их любовь… Почему?! Почему они отнимают у меня еще и право на память об Олафе?
Голос Хельги упал. Она опустила голову и уставилась на собственные пальцы, судорожно сжимавшие ткань юбки.
Со стены лазарета смотрел на нас портрет сияющего белозубой улыбкой принца Анджея.
Я вспомнила черноту, что ползла из королевского дворца в моём видении. Вот она уже коснулась моей пoдруги, погасив её яркое счастье. Обесцветила, сделала серыми её платье, лицо, чувства. Так не должно быть!
— Но ведь ты его невеста. Это все знают.
Подруга, не поднимая головы, тихо ответила:
— Не все. Здесь мало кто. Я сказала, а они говорят, что так часто бывает. Говорят, мы просто обручены с детства. Так решили родители. А Οлаф не хотел нас огорчать. А сам любил Лурию. Я просто этого не знала. Невесты и жёны замечают последними…
Хельга подняла голову и посмотрела на меня больными глазами:
— Кэсси, ты ведь знаешь… знала Олафа. Это правда? Он любил Лурию?
Οт злости я даже почувствовала прилив сил:
— Хельга! Не смей так говорить! Не смей сомневаться в Олафе. Он был не такой. Он любил только тебя!
Я увидела, как наливаются синевой тёмные до этого глаза Хельги.
— Да, Олаф не такой, не обманщик, — повторила за мной она. По губам скользнула тень улыбки. — Совсем не умел врать.
— Если он что и скрывал от тебя, то только неприязнь к Лурии. Они недолюбливали друг друга. Просто не хотели тебя огорчать. Если бы не ты, oни бы друг от друга держались подальше.
Лицо Хельги прояснилось, словно часть невыносимой боли исчезла.
Дверь открылась и вошла сестра.