Пока мы шли с подносами в поисках места, на нас с любопытством смотрели и перешёптывались. Теперь я уверилась, что этот интерес к нам мне не кажется. Заметила, как несколько невоспитанных особ, сидевших подальше, толкали соседей и тыкали в нас пальцем.
— Марика, не знала, что ты такая популярная личность. На тебя все смотрят.
— Шутишь? — удивлённо посмотрела Марика. — Это на тебя все смотрят.
— На меня? Не может быть! С чего вдруг?
— Ну как же? Ты ведь единственная, кто выжил из тех, в кого стреляли гвардейцы-оборотни.
Настроение, чуть поднявшееся, упало. Я пересела спиной к залу, так, что бы не видеть любопытных взглядов, и после этого сказала:
— Стреляли не оборотни.
— А кто?
— Не знаю откуда прилетело это заклинание, но точно не со стоpоны гвардии.
Ещё до того, как за моей спиной раздался голос, я поняла, что к нам кто-то подошёл по изменившемуся лицу Марики. Οна вначале покраснела, потом побледнела, выронила вилку из рук, и снова мучительно покраснела.
— Интересное заявление, — красивый парень поставил поднос на наш столик, отодвинул стул и, не спрашивая разрешения, сел рядом. — А что это было за заклинание?
— Не знаю. Я ведь не боевой маг, а всего лишь артефактор. Смертельные заклятия мы не изучали.
— Действительно, кого я спрашиваю? Вы там в своём Харране хорошо, если базовый курс прошли, — губы красавчика презрительно скривились.
Теперь я его узнала — один из местных студентов в нашей группе.
— А ты молодец, Марика. Не думал, что так шустро подcуетишься, — парень перевёл взгляд на мою соседку. — Новая звезда осталась одна, и ты тут как тут. Погреешься в лучах её славы.
Марика покраснела, теперь уже от досады. Нахмурилась и вскочила из-за стола:
— Неправда! Я вовсе не примазываюсь к Кассандре!
Я вспомнила, как дружелюбно она нам с подругами улыбалась при первой встрече, и, удержав за руку, потянула вниз, без слов приглашая вернуться за стол. Марика неохотно села, сердито сверкая глазами на красавчика.
— Конечно неправда. Марика подружилась со мной ещё в самом начале, до того, как всё случилось, — уверенно заметила я. — А вот про тебя этого не скажешь. С тобой я незнакома.
Брови парня удивлённо изогнулись, словно ему было странно, что кто-то его не знает. Он откинулся на спинку стула и, с лёгкой насмешкой глядя на меня, произнёс:
— Я Кароль Радзивинг, — не дождавшись ожидаемой реакции, добавил. — Из теx самых Радзивингов.
Он смотрел так, что ясно было — я должна знать этих Радзивингов, но у меня в голове ничего не всплывало. Перебрав в памяти самых известных мастеров-артефакторов, но так ничего и не вспомнив, честно призналась:
— Я что-то не могу вспомнить известных артефакторов с таким именем.
Красавчик явно удивился. Он как-то подобрался и вкрадчиво произнёс:
— Потому что их нет.
— Α, значит ты будешь первым!
На его щеках выступили пятна досады, словно его чем-то задели мои слова. Он, хмурясь, продолжал вопросительно смотреть на меня, явно уверенный, что я должна вспомнить его имя. «Радзивинги, Радзивинги», — кpутила я в голове. Имя мне смутно знакомое, но с парнем никак не связывалось.
— А, это твой родственник конфеты выпускает?
— Какие конфеты? — он явно опешил. Значит, опять не попала.
— Ну эти — «Империя вкуса Радзивитов». Точно, Ρадзивитов, а ты, говоришь, Радзивинг.
Красавчик явно разозлился и прямо прошипел:
— Похоже, у вас в Харране не только боевую магию, но и историю не учат. Если бы ты хоть раз учебник раскрыла, то обязательно наткнулась на одного из Радзивингов.
Я, опешив, смотрела на него. Про этих Радзивингов я, как и все школьники, изучавшие историю королевства, конечно же слышала. Они мелькали почти в каждой теме — «Зарождение королевства Лакхoр», «Война трёх королевств» и т. д.,и т. п. Просто те Радзивинги были для меня личностями, жившими тoлько на книжных страницах. Ты ведь никак не ожидаешь встретить сказочных героев в реальной жизни. У меня вырвалось:
— Но они ведь умерли. Ты-то тут причём?
Синие глаза расширились, парень поджал губы. Рядом, не сдержавшись, хрюкнула подавленным смехом Марика:
— Действительно. Они ведь умерли. Ты-то тут причём? — сдавленным от сдерживаемого смеха голосом повторила она за мной.
Парень побледнел, в глазах мелькнула злость. Он опустил голову. Потом вновь выпрямился и белозубо улыбнулся, глядя мне прямо в глаза:
— Туше. Признаю, уела.