Часть 3
Солнце уже клонилось к закату, когда Дезмонд смог подручными средствами, не прибегая к помощи магии, кое-как облегчить состояние своего неожиданного спасителя. Полуэльфу удалось воспроизвести в голове то немногое, что он знал о целебных травах. После этого намного больше времени ушло на то, чтобы раздобыть в горах что-то из того, что могло помочь. Дезмонд исследовал множество оврагов, пещер и склонов, прежде чем собрал хотя бы малую часть необходимого — эти горы никогда не славились буйной растительностью. Также ему была нужна чистая вода, чтобы промыть все порезы на шкуре дракона и очистить их от грязи. Судьба была благосклонна к обоим, и неподалёку Дезмонд различил звонкое журчание горного ручья, бьющего прямо из расщелины в скале. Затем определённое количество времени ему пришлось потратить на поиск приспособления, в котором было бы возможно перенести ценную жидкость.
Было вполне ожидаемо, что добытого окажется недостаточно, однако самые серьёзные ранения удалось промыть и обработать хотя бы частично. Что поразило Дезмонда больше всего, так это те часы, которые удалось продержаться его новому знакомому. По состоянию последнего складывалось впечатление, что времени ему оставалось не так много, и Дезмонд, возвращаясь к дракону, боялся увидеть, что опоздал. И сначала ему и правда так показалось: золотистый ящер лежал, не двигаясь, его глаза были закрыты, а крылья плотно сложены. Создавалось впечатление, что дракон просто уснул. В тот момент у выбившегося из физических и магических сил чародея болезненно сжалось сердце — он понимал, что такое спокойствие могло означать. Однако после первого шока Дезмонд увидел то, что навсегда стало одним из самых прекрасных зрелищ для него — по чешуе волшебного существа тонкими нитями медленно проплывало пламя, создавая причудливую, светящуюся в сгущающихся сумерках паутину. Яркий узор задерживался всего на пару-тройку секунд, после чего неспеша угасал. Дезмонд, затаив дыхание, осторожно подошёл к дракону и прислушался. Несколько мгновений вокруг можно было различить лишь шум ветра, но затем чуткий эльфийский слух уловил то, что его обладатель так хотел различить в невозможной тишине — поверхностное, слабое и редкое, но всё же довольно спокойное дыхание. Дракон, казалось, и правда заснул. Только вот было в этом что-то более значимое. И повидавший уже достаточно многое маг не сомневался в этом.
Присев рядом с достаточно внушительных размеров мордой так, чтобы находиться в поле зрения её спящего обладателя, Дезмонд принялся готовить из собранных трав субстанцию — ей он собирался смазать раны, нанесённые храброму дракону синим собратом. Но, едва пальцы с целебной кашицей коснулись чешуи раненого, как тот вздрогнул и тут же открыл глаза, коротко зарычав. Дезмонд сразу отодвинулся от потревоженного ящера и, посмотрев тому в глаза, примирительно поднял руки и тихо заговорил:
— Эй, всё хорошо — это всего лишь я, — дракон какое-то время смотрел на него, будто пытаясь узнать. — Ты спас меня, помнишь? Теперь я хочу помочь тебе.
Раненый дракон ещё какое-то время не отводил внимательного взгляда от напрягшегося полуэльфа, как вдруг в потемневших янтарных глазах проступило понимание и узнавание. Рычания больше не было слышно, а мощная голова опустилась на каменную поверхность. Дракон продолжал наблюдать за Дезмондом, который по очереди промывал от частичек грязи и мелких камней зияющие в крепкой чешуе глубокие порезы и ссадины, после чего наиболее серьёзные из них смазывались приготовленной травяной смесью. Уставший после сражения маг искренне хотел помочь, и в его действиях не чувствовалось никакой угрозы. Новоиспечённый пациент давал о себе знать, лишь иногда порыкивая от боли, но процессу не мешал, для удобства «лекаря» периодически приподнимая крылья. Дезмонд действовал очень аккуратно и осторожно, и во взгляде дракона всё чаще проскальзывали уважение и благодарность.
Когда процедура была закончена, довольный своей работой полуэльф в изнеможении опустился возле одной из скал и привалился к ней спиной. Он надеялся, что теперь с его крылатым спасителем всё будет хорошо: кровотечение практически везде прекратилось, и дракон внешне выглядел лучше, чем накануне. Хотя новоявленный врачеватель, повидавший приличное число ранений, сильно сомневался, что такому внезапному улучшению способствовала лишь его помощь.