***
На рассвете следующего дня энийский правитель решил проведать оставленного дракона, чтобы убедиться, что с тем всё в порядке. Полуэльф не отдавал себе чёткого отчёта, но храбрый ящер не выходил у него из головы. Создавалось ощущение, что сама магия Дезмонда тянулась к королевскому спасителю. О спрятанной рептилии, по-прежнему, никто не знал, и это волшебника вполне устраивало. Поэтому, сославшись на то, что он обещал встретиться с главами соседних селений и обсудить некоторые хозяйственные моменты, мужчина поспешил покинуть дворец, стены которого в последнее время всё сильнее угнетали его. Полуэльф лишь надеялся не забыть, что подобная аудиенция на выезде в планах, и правда, была.
Лишь оказавшись вдали от всех, на свежем воздухе, волшебник смог вздохнуть полной грудью. В памяти сразу стали всплывать безвозвратно ушедшие в прошлое моменты ученичества, когда можно было чаще выбираться на длительные прогулки в лес и просто наслаждаться хорошей погодой и, что самое главное, довольно часто и приятной компанией.
Дезмонд без труда нашёл нужное место, но, подойдя ближе, почувствовал неладное. Надо сказать, что он не ошибся, поскольку, заглянув за полог свисающего над входом в укрытие растения, дракона эльфийский чародей не обнаружил. Внезапно всё та же магия послала ему сигнал, который был тут же принят к сведению — не раздумывая ни секунды, волшебник обернулся и встретился с внимательным кошачьим взглядом.
— Оу, ты уже проснулся? — всё, что мог вымолвить потерявший от неожиданности дар речи полуэльф.
Янтарные глаза сузились, превращаясь в узкие щелочки, будто светящиеся изнутри. Дезмонду казалось, что ящер смотрит прямо ему в душу.
— Эй, ты чего? — маг приподнял руки в примирительном жесте, показывая всем своим видом, что он не представляет опасности. — Я всего лишь хочу убедиться, что всё в хорошо.
В ответ дракон только фыркнул, многозначительно посмотрев на волшебника. Тот подобным переменам обрадовался, ведь это означало, что его новому знакомому на самом деле стало легче, и опасения можно оставить в прошлом.
— Ну, как я вижу, волноваться больше не о чем, — поспешил разрядить обстановку Дезмонд. — Значит, теперь я могу быть спокоен.
Несмотря ни на что, он не боялся этого дракона и не чувствовал в нём никакой скрытой угрозы. Наоборот, полуэльф был уверен в том, что вся бравада и угрожающий вид — лишь способ скрыть истинную сущность. Подобные мысли не оставляли чародея, заставляя снова и снова обдумывать странную встречу в горах.
В это время ящер начал медленно обходить мужчину по кругу, что напоминало дикого зверя, подкрадывающегося к добыче. Одновременно крылатый не разрывал зрительного контакта.
— Не боюсь, — сложив руки на груди, всё также спокойно прокомментировал манёвр эльфийский правитель.
Он, конечно же, был осторожен и внимателен, но отчего-то именно в данной ситуации в душе царило спокойствие.
Дракон опешил от подобной реакции, явно ожидая другого. Он разглядывал Дезмонда, не понимая, почему бы просто на улететь вместо непонятных разборок. Однако и Огненный осознавал, что он не чувствовал угрозы в этом совершенно незнакомом полуэльфе. Тот, в свою очередь, окончательно уверился в том, что ему также волноваться не о чем, и вспомнил, что хотел сделать. Благодарно взглянув не своего спасителя, король заговорил:
— Спасибо. Если бы ты мне не помог, не знаю, чем бы всё кончилось, — во взгляде волшебника появилась грусть, когда он вспомнил, что сам виноват в том, что произошло. — Как бы то ни было, знай, что благородные драконы теперь желанные гости в Энии, так что вам не нужно больше прятаться.
Было видно, что ящер не поверил ни единому слову Дезмонда — скептический взгляд и недоверчивое фырканье говорили сами за себя.
— Я серьёзно, — устало продолжил полуэльф, желая убедить нового знакомого в своих благих намерениях. — Мы долго обсуждали вопрос проживания в Энии кого-то ещё, помимо эльфов, и пришли к выводу, что нужно перестать гнать всех поголовно отсюда.
Дезмонд с Алатиэль и Ирдис, действительно, долго раздумывали о затворничестве своего народа и решили, что подобным образом они ослабляют страну в целом и не дают возможности другим расам узнать себя получше и, быть может, увидеть в энийцах союзников. Потому нужно было попробовать не только наладить отношения с другими государствами, но и разобраться с жителями своего. Придворный маг предложил вариант осторожных, медленных и продуманных преобразований, дабы подготовить и эльфов, и остальных к грядущим переменам в жизненных устоях и давно заведённых порядках. Правители полностью поддержали мнение глубоко уважаемого ими волшебника.
Тем временем энийский гость продолжал изучать взглядом чародея. Дезмонду, как и всегда, казалось, что в такие моменты ящер видит его насквозь. И, в который раз, полуэльфа это нисколько не тревожило. Чародей не предполагал, что сможет так ещё кому-то доверять — причём абсолютно неосознанно. Он просто невольно поймал себя на подобной мысли.
После непродолжительных «переглядок» крылатый, не издавая более никаких звуков, медленно склонил голову в уважительном жесте. Для Дезмонда это было довольно странно и неожиданно, но он, немного помедлив, ответил своему спасителю тем же. После дракон, всё также, в полной тишине, отступил на несколько шагов, присел на задние лапы, одновременно разворачивая широкие, сильные крылья, и, с помощь одного мощного взмаха последних, взмыл ввысь, поднимаясь всё дальше и дальше над зелёными верхушками деревьев. До тех пор, пока ящер не скрылся из виду, за ним внимательно наблюдал полуэльф, желая вот также подняться в небо и ощутить каждой клеточкой тела стремительный полёт, забывая обо всех заботах и тревогах.
— Удачной дороги, — пробормотал маг вслед храброму существу, когда того уже не было видно.
Вздохнув, Дезмонд развернулся и медленно побрёл прочь с уже становившейся знакомой поляны, отчего-то уверенный в том, что дракон не останется нигде поблизости. Впрочем, как подумалось волшебнику, это было личным делом крылатого воителя. А чародею нужно было возвращаться к повседневным заботами обязанностям, которые никто не отменял. И мыслям о полётах в этом списке места не находилось.