Стоило недюжинного труда за полчаса дороги перестраиваться, надевать на лицо дежурную улыбку и переступать порог своей квартиры, изображая примерную жену и мать.
Чем дальше, тем больше Ася опасалась, что ночью, во сне, проговорится, назовет мужа не тем именем. Она стала спать чутко, вздрагивая от малейшего шума, не расслабляясь полностью, и утром чувствовала себя совершенно разбитой.
Однако наступал вечер, Ася отпускала учениц и привычно спешила по темным улицам, огибая мрачно-серые пятиэтажки.
Были еще и выходные, те дни, когда она не могла прийти к Алексею и оставалась дома — вторник, суббота и воскресенье. Тогда жизнь превращалась в ад, и оставалось лишь общение по телефону, тайком, шепотом, пока Сергей смотрел телевизор, а Нинюся купала Степку в ванной.
Иногда Асе становилось отчаянно страшно: она чувствовала себя преступницей, мразью, ей казалось, все вокруг видят, что с ней происходит, и смотрят на нее с презрением. Однако такое случалось редко.
Во все иные моменты Ася благодарила судьбу за то, что она послала ей эту встречу.
14
Едва только наступивший ноябрь стремительно набирал обороты и летел к концу. Близился фестиваль, тот самый, на который честолюбивый Игорь втайне возлагал большие надежды.
Деньги, пожертвованные фондом Свечникова, давно пришли, ткань была закуплена, костюмы заказаны в одной из престижных театральных мастерских.
Ася отложила все остальные номера и репетировала только балет. Иногда она отпускала девчонок чуть раньше, оставляя в зале лишь Диану и Машу, и занималась с ними двумя в отсутствии подружек: обе чувствовали себя гораздо раскованнее.
В том, что на сцене девочки будут смотреться хорошо, Ася не сомневалась: и та, и другая обладали ярким талантом и находились в отличной форме, позволяющей справиться с любыми самыми сложными элементами.
Ее волновало другое: смогут ли ее юные ученицы достоверно передать всю гамму шекспировских чувств, так гениально воплощенных в бессмертной музыке Прокофьева?
Часто Асе казалось, что девчонки лишь выполняют набор сухих спортивных упражнений умело, сноровисто, но при этом не выкладываясь душевно. Она пробовала говорить с ними, читала вслух отрывки из книги, ставила кассеты с видеозаписями балета — все напрасно.
Кристина не замечала того, что так отчетливо видела Ася, и упрекала подругу за привередливость.
— Ну что ты к ним придираешься? Все отлично, комар носу не подточит.
— Подточит, — упрямо твердила Ася и заставляла учениц проходить весь танец сначала. Те недовольно ворчали, хмурились, становились в исходные позиции и повторяли все те же голые, хоть и блестяще отточенные движения.
Костюмы подоспели к генеральной репетиции. Выглядели они шикарно: у Дианы-Ромео брюки и блуза из тончайшего небесно-голубого крепа, у Маши-Джульетты ослепительно белая пачка и атласный корсаж.
— Романтика! — умилился Игорь, увидев девчонок на огромной сцене главного зала.
Горели новенькие прожектора, магнитофон был включен на максимальную громкость. Тетя Катя, приглашенная в качестве члена импровизированного худсовета, то и дело вытирала глаза платочком.
— Девочки, красота-то какая! На следующий год внучке семь исполнится, я ее к вам сведу. Уж примите, уважьте старуху!
— Примем, теть Кать, не переживай, — успокаивала ее Кристина.
В день фестиваля фойе Дворца сутолокой, шумом и суетой напоминало растревоженный улей. В глазах рябило от обилия ярких платьев и огромных бантов, приторно пахло смесью духов, пудры, лаков и антистатика.
Ася едва смогла протиснуться сквозь всю эту гудящую многоликую толпу. Ее девчонки сидели в артистической на втором этаже, давно наряженные, причесанные и накрашенные. Они выступали одиннадцатыми, всего же номеров было двадцать семь.
Едва Ася отворила дверь, навстречу ей кинулась взволнованная Маша.
— Анастасия Витальевна, Дианке плохо! Ее тошнит.
— Как — тошнит? Отчего?
Ася быстро прошла в угол, к окну, где, скрючившись, поджав коленки к животу, сидела Диана.
— Ты что сегодня ела? — Ася взяла девочку за подбородок, внимательно вгляделась в ее лицо, детски испуганное и бледное.
— Ничего, — пролепетала Диана. — Я вообще есть не могла. Страшно!
— Страшно будет, если заработаешь гастрит, — строго сказала Ася. — Девочки, у вас есть что-нибудь с собой — чай, бутерброды?