Ася, улыбаясь, смотрела, как он скользит по слегка подмокшему льду, сначала неуклюже, потом все более ладно, на ходу приспосабливаясь, находя верное положение корпуса.
«Будет кататься, и очень даже неплохо», — определила она про себя и в три скольжения догнала Степку.
— Попался! — Она со смехом обхватила его за плечи. Тот счастливо взвизгнул, заелозил на льду, пытаясь вырваться, и в конце концов завалился вверх тормашками. Следом грохнулась и Ася.
Они лежали, обнявшись, и хохотали, отплевывая набившийся в рот сырой снег.
— Помощь требуется? — весело поинтересовался проезжавший мимо высокий парень в спортивной шапочке.
— Нет-нет. — Ася помотала головой.
— А жаль. — Парень ухмыльнулся и заскользил дальше, красиво переставляя длинные ноги.
Она протянула Стёпке руку:
— Подымайся, а то замерзнешь.
— А сколько сейчас времени?
— Половина третьего.
— Мы кушать пойдем?
Ася на мгновение задумалась. Они катались с самого утра — может быть, хватит для первого раза? Сергей снова поехал по делам и обещал вернуться в полседьмого, в семь. Что, если не водить Степку в кафе, а закинуть домой? Нинюся наверняка приготовила обед, пусть покормит его, а Ася тем временем может быстренько съездить, проведать Алексея.
Ей вдруг так нестерпимо захотелось увидеть его, пусть ненадолго, на два часа, просто посидеть рядом, поговорить о всякой ерунде. Господи, как же давно они не были вместе, наверное, целую вечность.
— Вот что, Степушка, — как можно ласковей проговорила Ася, — кушать мы пойдем, но только нс в кафе.
— А куда? — Степкина физиономия мгновенно сморщилась.
— Домой. Там Нинюся наготовила получше, чем в любом ресторане. Ты поешь и будешь мультики смотреть, а я съезжу по делу.
— Ты же обеща-ла. — Степкин голосок угрожающе задрожал, из носа вытекла прозрачная капелька.
— Мало ли что я обещала, — строго произнесла Ася. — Я — взрослый человек, у меня могут измениться обстоятельства. А будешь реветь — вообще больше никуда не пойдем. Ясно?
— Нет, — у Степки из глаз брызнули слезы, — не ясно! Обманывать нехорошо, ты сама учила! Не хочу домой, хочу дальше кататься!
— Как не стыдно, — укорила его Ася, — ты же мужчина, а устраиваешь истерики, как девчонка. Ну какая тебе разница, если я пойду сейчас в кафе — все равно настроение у меня будет испорчено, ни малейшей радости нам обоим.
— Будет радость, — упрямо ныл Степка.
— Так, всё! Хватит. — Ася крепко схватила его за руку. — Поехали, кому сказала.
Ей было отчаянно стыдно за свое поведение, но остановиться она уже не могла. Втащила ревущего Степку в раздевалку, сняла с него коньки, сунула в руки ботинки.
— Надевай!
Степка, всхлипывая, принялся развязывать шнурки.
— Горе ты мое, — приговаривала Ася, глядя, как он дрожащими пальцами терзает узел, — говорила ведь, расшнуровывай, прежде чем снять!
Сознание собственной вины заставляло защищаться перед Степкой, а лучший способ защиты — как известно, нападение.
Он наконец справился со шнуровкой, нацепил обувь, поднялся. Ася с болью оглядела его маленькую жалкую фигурку.
«Какая же я мразь», — мелькнуло у нее в голове. Мгновение она была готова прижать его к себе, расцеловать мокрое от слез лицо, попросить прощения за все, что только что наговорила, дать слово, что они немедленно, сейчас же, пойдут в это проклятое кафе и будут потом кататься до самого вечера.
Но все это длилось лишь мгновение. В следующую секунду Ася уже волокла Степку из раздевалки на улицу. Тот больше не плакал, покорно тащился позади и громко шмыгал носом.
Ася затолкнула его в подошедший трамвай, усадила на свободную скамейку и указала рукой в окно:
— Смотри, как интересно. Мы тут давно не ездили.
Степка демонстративно отвернулся от окошка и уперся взглядом в свои коленки. Ася с нетерпением считала остановки. Старушка, сидевшая напротив, глядела на них с любопытством.
— Ты почему маму не слушаешь? — Она наклонилась к самому Степкиному носу. — Вот гляди, Баба-яга съест.
— Бабы-яги нет, — сухо проговорил Степка.
— А ты почем знаешь? — Бабка хитро прищурила правый глаз.
— Знаю, — снисходительно ответил Степка, — не маленький.
— Сколько ж тебе годиков?
— Почти шесть.
— Большой, — старуха покачала сухенькой головкой, — а бузишь, как малыш. Стыдно.
— Он не виноват, — вступилась Ася, — я ему обещала кое-что, а выполнить до конца не смогла. Вот он и расстроился.
— А ты, милый, не расстраивайся, — посоветовала бабка, улыбаясь металлическими зубами, — мама в другой раз все сделает, как говорила. И насчет Бабы-яги не сомневайся, есть она, сердешная. Как ей не быть?