И пояснил Каре:
- Злой он что-то. Наверное, начальство выволочку устроило. Или с отцом виделся. Ну, доела? Пойдем, а то он нас сожрет и не подавится.
В это Кара поверила.
Машину лейтенанта узнала сразу - тот подогнал её к центральному входу.
- Да мы как VIP! - рассмеялся врач и открыл дверцу. - Кара, ныряй! Нэй, что-то случилось?
Всю дорогу он пытался разговорить приятеля. Но лейтенант мола смотрел на дорогу, изредка вставляя реплики голосом, способным заморозить океан.
Кара вжалась в сиденье, радуясь, что после поездки отправится в лазарет, а не в казарму: сегодня отряду не позавидуешь.
- Нэй, представляешь, Кара себе даже в госпитале поклонников найти умудряется! Ей уже врачи телефончики подсовывают!
Кара захотелось выйти, невзирая на скорость. А врач все не унимался:
- И ведь бабником его не назовешь! Всегда серьезно к отношениям... Эй, Нэй, ты чего?
Кара решилась посмотреть в зеркало. И поняла, что лейтенант смотрит не на дорогу...
Стало жарко, да так, что испарина выступила. Но Кара скорей бы умерла, чем расстегнула куртку при командире. Даже кепи снять не решилась. Но мучилась она не долго: жар сменился холодом. Озноб остудил тело, проник до самых костей и заставил их заледенеть.
- Ты, Кара, только не... - врач, не заметив этот обмен взглядами, повернулся к девушке и осекся, - Эй, что с тобой! Нэй, останавливай! Живо!
Машина вильнула к обочине. Мужчины выскочили одновременно.
- Господи, да у неё губы посинели. Ты что, замерзла? Дай руку... Пульс частый. Черт, я фонендоскоп не взял! - врач рванул ворот куртки.
Пуговицы раскатились по асфальту.
- Футболка мокрая. Дура, почему сразу не сказала, что плохо?
- Что с ней?
- Похоже на стресс. Отсроченная реакция? - пробормотал себе под нос и велел: - Поворачиваем. Ей нужно лечение посерьезней.
Кара замотала головой:
- Не надо в госпиталь... в Академию...
- И чтобы тебя там шарахнуло? Нет уж...
- Я... сейчас.
Ноги не держали. Опираясь на руку врача, Кара доковыляла до машины.
- Эй! Это моя сумка!
Кара не слушала. Открутила крышку с бутылки и хлебнула.
Виски обожгло язык, живым огнем пробежало по пищеводу и запылало в желудке. Озноб мгновенно исчез, в ушах зазвенело от пустоты.
- Ты хоть знаешь, сколько оно стоит? Настоящее же! - обиженно бормотал врач.
Но возвращать бутылку Кара не собиралась.
Еще один глоток, и стало совсем хорошо. Предметы приобрели дополнительный объем, звуки - глубину...
- Дай-ка... - лейтенант одним движением выкрутил из рук бутылку и толкнул девушку в машину. - Заблюешь салон - сама отмывать будешь!
Врач оказался мягче:
- Ты как? Тебе легче?
- Спать хочу! - Кара поудобнее устроилась на сиденье.
Лейтенант поинтересовался:
- Может, выключить кондиционер?
- Не нужно, духота может спровоцировать новый приступ.
Нэй хмыкнул и заглянул в машину. Кара спала, подложив под голову куртку. Во сне черты лица стали мягче, суровость исчезла, словно макияж смыли. Губы расслабились и казались чуть полнее, чем обычно. Розовые. Мягкие.
Нэй сглотнул и снял куртку. Кара тут же перестала ежиться, раскрылась. Нэй прислушался: с заднего сиденья доносилось ровное сопение. Всю дорогу он посматривал в зеркало заднего вида, но не для того, чтобы увидеть, что происходит за машиной.
Температура держалась три дня. Кара извелась. Тело ломило, в голову словно ваты напихали. Озноб сменялся жаром, и только уколы ненадолго снимали состояние «невесомости».
- Ты просто подхватила вирус. Ну вот как умудрилась? - врач каждый раз брал термометр так, будто он мог укусить. - Летом! Я бы понял ангину, но грипп?
Кара не слушала. Заворачивалась в одеяло и проваливалась в сон - там было легче.
Карантину она радовалась - сил видеть даже Лу не осталось. Читать тоже не могла, глаза как будто ложкой из глазниц выковыривали. Но, как только температура вернулась к норме, начались другие мучения: Кара с ума сходила от безделья.
- Ну что ты мечешься? Не выпущу я тебя отсюда, пока карантин не закончится. Ты же мне всю Академию перезаразишь! Хорошо, лейтенант здоров, не успел нахвататься.
Нэй приходил каждый день. Стену в палате заменяло стекло. Жалюзи от пола до потолка давало очень слабое ощущение привата, но правила никто нарушать не собирался.
Лейтенант никогда не останавливался рядом с лазаретом. Только звук шагов замедлялся. Кара быстро научилась выделять их из множества других. И силуэт напротив окна. Нэй всегда поворачивал голову, хотя не мог увидеть, что происходит в палате.
Еще Кара скучала. По безбашенным однокурсникам, по Лу, по её безумным прожектам. Даже по тренировкам. Но день выписки совпал с приказом: по ходатайству лейтенанта Байю курсант-рядовой Кара Хань отбывала в очередной отпуск досрочно, в связи с необходимостью дополнительного лечения.