Принцесса облизнулась, когда перед ней поставили креманку.
- Деля, ты родителей-то навестишь?
- Очень хочу, но нельзя. Думаешь, меня из дворца выпустят, если отец правду узнает? Да и репортеры...
- И как?
- Ну, брааатик, ну пожаааааалуйста! - принцесса скорчила умильную гримасу.
Принц вздохнул:
- Хорошо. Я уговорю отца. Но прошения у него сама потом просить будешь!
- Я тебя люблю! - Адель послала брату воздушный поцелуй и, забыв обо всем, запустила ложку в розовый холодный шарик.
4
Два дня свободы пролетели непростительно быстро. Огорошенные таким вывертом времени, курсанты торопились к воротам Академии: лейтенант обещал спустить шкуру с любого, кто опоздает, невзирая на причины. В вопросах дисциплины он был неумолим.
И на вечернем построении увидел все: помятые лица тех, кто перебрал вчера; слишком блестящие глаза и кривые усмешки веселившихся сегодня.
- Прекрасно! Ну, сами напросились! Напрррра-во! Бегом марш!
Оба отделения нарезали круг за кругом вокруг плаца. Кара бежала легко, за два дня она успела отоспаться, а вот Лу пришлось нелегко.
- Вот гад! Чтоб его приподняло да приложило...
- Сама же говорила: работа у него такая, нас гонять, - хмыкнула Кара и посоветовала: - Не сбивай дыхание.
Лу замолчала, но по лицу видно было, что монолог продолжается.
На счастье, душ оказался свободным. Девушки быстро смыли пот и пыль и с блаженными вздохами растянулись на кроватях:
- Ты чем занималась? - зевнула Лу.
- Да так. Спала. По магазинам ходила...
- И все? - удивилась Лу. - А что купила?
- Не поверишь - ничего! - рассмеялась Кара. - А ты как выходные провела?
- О! - мечтательно закатила глаза Лу. - Это было незабываемо! Впервые согласилась на свидание вслепую.
- И как? - заинтересовалась Кара. - Понравилось?
- Оно того стоит! - снова зевнула Лу и тут же оживилась. - А хочешь в следующий раз со мной?
- Может быть, - задумчиво протянула Кара. - А теперь давай спать. Я все силы на этой дорожке оставила. Монстр какой-то, а не отец-командир.
И услышала сонный смешок Лу.
Лейтенант говорил правду - дни до присяги казались теперь очень спокойными и легкими.
- Я сдохну на этой чертовой дорожке! - Лу нависла над умывальником, упираясь в него двумя руками. Казенное зеркало на стене отразило покрасневшее лицо, мокрое от пота. - Хотя нет. Не дождется лейтенант от меня такой радости! Я сначала его самого грохну!
- Так что, - Кара довольно фыркала, подставив голову прямо под струю холодной воды, - мне не к свадьбе, а к похоронам готовиться?
- Иди ты! - толкнула её в плечо Лу и утащила полотенце - свое она, по обыкновению, оставила в комнате. - Что, думаешь, кого другого не найду? Так что не бойся - попляшем еще!
- Если с голоду не окочуримся! Лу, верни полотенце, а то на завтрак опоздаем!
В столовую теперь ходили не просто строем - шли в ногу, как на параде, да еще пели. Наличие слуха не требовалось, но вот вид на марше требовалось иметь залихватский:
- Вы - гордость Королевской армии! Ну, те из вас, кто выдержит экзамен. Но до тех пор ни один из вас не смеет своим видом бросить даже тень на Академию! - не уставал повторять лейтенант, и курсанты, скорчив «суровые» мины, старательно чеканили шаг.
Лу с трудом сдерживала смех - ей, несколько лет положившей на занятия музыкой, такое пение казалось сродни ударам палкой по крышкам кастрюль:
- Ну, сама посуди, - жаловалась она подруге, - какое же это пение? Рожу кирпичом и знай топай погромче и ори в такт...
- То есть чувства ритма ты не отрицаешь? - посмеивалась Кара, которой подобное тоже удовольствия не доставляло.
- Какой уж тут ритм... - вздыхала Лу, и старательно выполняла команды.
Лейтенант спуску не давал - каждый шаг чуть не с линейкой вымерял. А потом просто растянул на плацу рулетку, и начал гонять по одному, по двое, отбивая ритм ладошами. За временем не следил:
- Вы будете заниматься строевой до тех пор, пока с вами не стыдно будет на параде мимо его величества пройтись!
И мучения курсантов продолжались. Иной раз лейтенант лишал их и личного времени. Всего час, но, как оказалось, значил он очень много.
Курсанты не успевали ни сами письма написать, ни весточки из дома прочитать - звонки разрешались только по выходным дням, в строго отведенные часы. Лу это ограничение злило куда больше, чем остальные лишения:
- Нет, ну ты представляешь? Я даже родителям позвонить не могу! Не то что подругам.
Кара только посмеивалась да отшучивалась, когда подруга интересовалась, почему ей родители не пишут:
- А чего писать? Жива, здорова, да и ладно. Лу, у меня отец в длительной командировке, мама с ним поехала. Письма долго идут, так что позвонить проще.