Обвиняемый сообщил аль-Хафеду, что он находится в контакте с неким Роло, который берется переправить груз за 5 500000 лир. Однако адвокат Ноно, принимавший участие в разговоре, сообщил, что судно, предназначенное для выполнения операции, арестовано за долги. Аль-Хафед немедленно отправился в Милан и снова обратился в фирму «Фальбрика Досимони», которая и согласилась перевезти груз из Барри в Геную на грузовиках, а из Генуи в Бейрут — на корабле «Хедив Исмаил» водоизмещением 5000 тонн. Аль-Хафед предложил обвиняемому вступить с фирмой в переговоры.
16 августа 1948 года «Фальбрика Досимони» известила аль-Хафеда, что, как сообщил им полковник Фуад Мардам-бей, итальянское правительство не дает разрешения на перевозку оружия по итальянской территории и поэтому необходимо доставить груз из Барри в Мессину, а не в Геную. Не желая портить отношения с аль-Хафедом, фирма согласилась на этот вариант, распорядилась направить «Хедив Исмаил» из Барри в Мессину и приготовила там также резервное судно, корабль «Кари-мани». 19 августа 1948 года аль-Хафед получил телеграмму, в которой фирма уведомляла его, что обвиняемый требует доставить груз из Барри прямо в Бейрут; при этом фирма сообщала, что она уже израсходовала 162 886 лир на подготовку транспорта для перевозки груза из Барри в Мессину. Хотя благодаря вмешательству адвоката Ноно итальянское правительство уже дало разрешение на перевозку оружия из Барри в Мессину по суше, как и было желательно с самого начала, обвиняемый, не обращая внимания ни на распоряжения министерства обороны, ни на требования аль-Хафеда, ни на советы адвоката Ноно, завязал отношения с неким транспортным агентом по имени Манара, хозяином небольшого судна «Арджиро» водоизмещением 110 тонн, и подписал с ним контракт на перевозку оружия.
В то время как судовладелец Манара застраховал свой корабль, стоимость которого не превышает 8 миллионов лир, обвиняемый не удосужился застраховать груз стоимостью до 200 миллионов лир, хотя ему и было ассигновано 80 000 долларов для этих целей. На кораблях этого рода ничего не стоит внести любые изменения в судовые документы — такие, как судовой журнал, описание характера груза, накладная и т. п. Поскольку корабль так и не прибыл к месту назначения, логично предположить, что имел место сговор между обвиняемым и судовладельцем или между обвиняемым и членами экипажа.
Вернемся теперь к самому обвиняемому. Нарушив все полученные им инструкции, он договорился с г-ном Манарой о доставке оружия из Барри в Александрию — так он утверждает, — тогда как в накладной (и более нигде) указано, что груз будет доставлен из Барри в Бейрут. Этот договор был заключен между ними конфиденциально и секретно. Получателем в накладной было указано министерство обороны Сирии, в прямом противоречии с инструкциями, полученными обвиняемым, который обязан был проставить в соответствующей графе «Пакистан», чтобы обеспечить надежную доставку оружия к месту назначения.
Кроме того, обвиняемый не уведомил аль-Хафеда о предпринятых им шагах, хотя и знал, что Манара — лицо ненадежное, связанное с коммунистическими элементами, поставщиками судна «Лино», позже затопленного, и хотя египетский представитель в Риме предупреждал его, что сионисты охотятся за этим грузом оружия. Несмотря на все это, обвиняемый отправил оружие на корабле Манары и телеграфировал в министерство обороны, что «Арджиро» вскоре прибудет в Александрию. Видя, что этого не происходит, обвиняемый вернулся в Рим, чтобы узнать, где же находится его судно. Все это время он не переставал развлекаться с Бальмас, живя с нею в гостинице «Диана» в Милане. Телеграммой министра обороны он был вызван в Александрию и, встретившись там с министром, отправился в Дамаск, где его принял президент республики. Он доложил президенту, что корабль находится у берегов Греции, и, на вопрос о страховке, солгал, что груз застрахован. В ответ на просьбу предъявить страховой полис обвиняемый заявил, что он у него в чемодане, который остался в Риме. Вернувшись туда, обвиняемый встретился с аль-Хафедом и адвокатом Ноно, который и разъяснил ему, что страховка, оформленная на судно «Лино» (к этому времени затопленное), не распространяется ни на какое другое судно и что за страхование «Арджиро» надо было платить отдельно. Кроме того, обвиняемый не заплатил и за погрузо-разгрузочные работы, после окончания которых аль-Хафед вынужден был уплатить миллион лир в счет погашения долгов обвиняемого. Поведение обвиняемого доказывает, что ему была безразлична дальнейшая судьба вверенного ему оружия, от которого он, по-видимому, стремился избавиться любыми средствами, поскольку уже запродал его евреям. Тот факт, что он не застраховал оружие, доказывает, что он был совершенно не заинтересован в благополучной его доставке в Бейрут, полагая, что новый покупатель должен заботиться о доставке его к новому месту назначения.