— Йозеф Аронович, — тем временем мягко продолжил Кудесник, — как вы понимаете, этой вещи требуется некий ремонт, нужна законченная целостность талисмана. Необходим самый лучший мастер, который сделает всё в кратчайшие сроки. Такой мастер у вас есть, я знаю. За вашу помощь и в знак особой признательности лично к вам послушайте эту подсказку! Киевский банковский счёт срочно нужно спасать! Да, да, уважаемый, вы не ослышались. Спасать нужно именно вам и не теряйте времени зря, ибо через три недели деньги на нём просто пропадут. Куда переведёте, решайте сами, только не звоните своему старому другу на Мальту, там тоже небезопасно для ваших финансов. Нет, нет! Про вашего товарища плохого не имею сказать, но он — ваш одногодок со всеми вытекающими последствиями. Сейчас финансовыми делами заправляет племянник его первой жены… Ага, вижу! Вы знаете, про кого я говорю.
У бедного Ароновича отпала челюсть, он изумлённо уставился на Кудесника.
— Откуда вам это…
Его, начавшуюся было, речь прервала Алёна. Она незаметно подошла и, наклонившись, что-то прошептала на ухо недоверчивому старику. Он также изумлённо посмотрел на неё, она одобрительно улыбнулась и кивнула, подтверждая тем самым, что ей-то уж можно верить. Затем опять незаметно отошла в сторонку, дабы не мешать разговору.
— И давайте, уважаемый Йозеф Аронович, собираться что ли, нет звонить не надо, надо ехать и чем быстрее, тем, в переводе на ваш язык, сбережения целее!
В итоге абсолютно сражённый этим внезапным вторжением и полученной информацией авторитетный мэтр ювелирного дела довольно прытко для своих лет собрался, и вся компания помчалась по указанному адресу.
Немного ошалевший от неожиданного наплыва толпы (его можно понять) мастер, посмотрев фронт работ, восхищённо присвистнул при виде талисмана. Уж он-то вполне оценил то качество, которое вложили неизвестные мастера прошлого, потом попросил на работу два дня, чтобы сделать качественно и не ударить в грязь лицом.
Сидевший напротив него Кудесник только взглянул на расположившегося рядом ювелира, и тот произнёс всего одну фразу:
— У тебя сутки! Сделай всё в лучшем виде! Я прошу!
Кудесник одобрительно кивнул и подробно объяснил мастеру, как должна выглядеть после реставрации эта вещь. Мастер развёл руками и попросил всех удалиться.
— Надеюсь, почтенная публика не возражает и освободит помещение, мне надо работать, а не ощущать на своём затылке постороннее дыхание и любопытные взгляды.
Пожелав успехов, почтенная публика, не мешкая, ретировалась, завезла ювелира домой и немедленно помчалась в Вотчину.
Ожидание
На следующий день Василиса проснулась рано, но залёживаться не стала, давала себя знать сельская привычка вставать ни свет, ни заря. Казалось бы, вчерашний суматошный день вымотал до капли, и сон должен был быть крепким и долгим, но! Крепким-то он был, это — несомненно! А вот продолжительным? Ответ — категорически нет! Но, тем не менее, она чувствовала себя вполне бодрой и полной сил. Вчера, когда они, наконец, добрались до Вотчины, мужчины ещё нашли в себе силы и пошли «грабить Гургена на предмет деликатесов на ужин» (так выразился Военрук), дамы же изъявили твёрдое желание — в душ и спать.
Утренний осенний воздух был крепок в свежести своей, хорошо бодрил, прогоняя остатки сна. Что Василису заставило направиться к омуту, она и сама не поняла. Ещё в первый день приезда её заинтересовала местная речушка, а уж когда она от кого-то услышала о совместной плотине людей и бобров… вернее будет — бобров. Люди немного укрепили валунами эту бобротворную преграду в прибрежной зоне уже под самый конец строительства, чем и спугнули первопроходцев. Только через несколько лет небольшая колония этих животных вернулась и прижилась на радость Барыне. Плотина, благодаря усердным стараниям этих животных, приподнялась, омут стал обширней и глубже, теперь его вброд не перейдёшь, только вплавь.
Василиса захотела посидеть на лавочке (излюбленное место Барыни), полюбоваться речным пейзажем прозрачным ранним утром, подышать здешним чистейшим воздухом…
Но, подходя к намеченному месту, вдруг обнаружила одиноко стоящую фигуру. Фигура, полностью задрапированная в какое-то то ли покрывало, то ли пончо местного разлива, была неподвижна словно каменное изваяние и невольно производила гнетущее впечатление. Была ли тому виной её низко опущенная голова в капюшоне либо сгорбленная спина, но тоску она навевала однозначно. Ну, знаете ли, утренняя прогулка не должна быть омрачена подобными персонажами! Ещё не хватало, с утра настрой похабить! С самым боевым задором Василиса устремилась к фигуре, твёрдо намереваясь восстановить справедливость и потребовать прекратить такое наглядное уныние! Заодно решила поглядеть, кто это тут шляется по утрам и, явно, без позволения хозяйки Вотчины. Ну, сейчас Василиса на правах подруги… (в ближайшем будущем они с Барыней, наверняка, подружатся) исправит вопиющее упущение!