Глядя на злющего подполковника Запеканко и его зама майора Печенина, капитан постарался вкратце, но доходчиво, доложить о сговоре и нападении нескольких задержанных на сотрудников их отдела. Защищаясь, сотрудники были вынуждены применить табельное оружие! Они, сотрудники, решительно пресекли преступное действо, в настоящее время везде наводится порядок, пострадавшим оказывается необходимая помощь…
Всё это он был вынужден говорить уже на ходу, в спину, так сказать, поспешая за разгневанным руководством, пылающим справедливым гневом найти и наказать виновных! Ну, никак нельзя даже на минуту оставить одних!
У капитана полной картины произошедшего не было, мозаика ещё не сложилась, но впечатление у него складывалось о событии как весьма непростом и во многом необъяснимом. Правда, о своих подозрениях пока лучше помолчать, а то так и до «дурки» недалече!
Потом начался подробный разбор полётов, начальники всех вызывали к себе в кабинет, допытывались, что и как, заставляли всё подробно отражать в рапортах, включая мелочи и детали!
Бурдину повезло, как только выяснилось, что после суточного дежурства его не было весь день, интерес к нему был потерян, и, пользуясь этим обстоятельством, он отбыл незамеченным домой. Тем более, то, что фактически знал, он уже доложил отцам-командирам.
А догадки свои, измышлизмы разные сначала проверить надо до крайней верности, так, чтобы «у ангелы меркель не подточил!». Докумекать и дотумкать в этом встревоженно гудящем улье не представлялось никакой возможности, а подумать было над чем, уж в этом-то капитан не сомневался. Поэтому, захватив попутно пяток местного «Жигулёвского», изготовленного без всяких химических добавок и весьма вкусного, он, приехав домой, уединился от домочадцев в своём кабинете, т. е. на застеклённой лоджии. Там, утонув в старом кресле, с пивком под боком закрыл глаза и застыл в умственном анабиозе.
Он так и этак прокручивал в памяти информацию, полученную от коллег и Гужи. Опираясь на увиденное, Бурдин пытался как-то реально объяснить произошедшее в участке и не мог, обязательно вплеталась некая чертовщина. Только и оставалось уповать на какие-нибудь неожиданные озарения от результатов осмысления, если, конечно, у него мозги не закипят раньше…
Итак, картина складывалась следующая! Покинувший камеру Валун целеустремлённо двигался по коридору и гостеприимно встречал ударами некстати попадавшихся под руку сотрудников. Рука у бывшего боксёра, как мы помним, была тяжёлая, бойцовская такая рука, поэтому трое невезучих служивых по очереди и без излишнего шума стукались об стены и плавно опускались в аут! Сколько бы ещё Валун обрушил на своем пути людей, неизвестно, только выскочила из кабинета по профилактической работе с подростками пышная бабёнка в капитанской форме! Выскочила и сразу попала в дружеские объятия Валуна, тот вовремя разглядел, что перед ним женщина, и удар сдержал. А узрев вкусные формы, воспылал мгновенной симпатией и выдохнул ей в лицо предложение не совсем скромное для первого и такого неожиданного свидания!
Капитан Бойкова, за сорок с гаком лет жизни дважды сходившая замуж, видавшая за годы службы многое, была дамой на характер очень бойкой! Но, внезапно попав в лапищи громилы, жарко дышавшего в лицо ядрёным после вчерашней попойки чесночно-селёдочным амбре, а также учуяв несвежий запах где-то с недельку немытого организма, она почувствовала явный дискомфорт. Также, несомненно, объяснимо, почему накатила дурнота, и сознание постепенно стало её покидать. Кривоносый Валун, с наслаждением обонявший запах духов, вдруг почувствовал, что дама отяжелела, закатила глазки и возжелала остаться одна, на полу. Ну, правильно, а чего ещё ожидать? Как все женщины, она обладала утончённым восприятием, и такой концентрированный впрыск мужской брутальности оказался для неё чересчур жесток.
Брезгливый месье Валун, сами на пол не захотели-с, с сожалением, но галантно так, отпустили сползать «красну девицу» по стене вниз и, убрав улыбку, спрятав редкие жёлтые зубы, двинулись дальше. До дверей в дежурку добраться было делом пяти секунд. Распахнув с ноги дверь, он вихрем карающим ворвался в помещение и обрушил крепкий удар старшему лейтенанту Кривцову в голову. Тот рухнул, оставив одну ногу в чёрном ботинке задранной вверх на стуле, на коем только что сидел, и ощутимо приложился головой о металлический шкаф, попутно непроизвольно с грохотом смёл всё со стола на пол и там затих. Валун сгрёб ключи, висевшие на крючках, вделанных в стену, и поспешил к обезьяннику, там он с кратким наставлением от их вождя передал связку паре бородатых узников. Пока те возились, подбирая ключ, исполнительный посланец направился по кабинетам, ибо его миссия ещё не завершилась.