Павильон постепенно начал преображаться, большие окна с обеих сторон снаружи уже были закрыты коваными решётками. Создавалось впечатление надёжности и лёгкости одновременно, некая ажурность добавляла красоты. Когда основной коммерсант приехал, бригада Ефима уже ушла, на сегодня они сделали намеченные дела. Он с интересом осмотрел результаты дневных трудов и остался удовлетворён.
Лёнька в это время затащил две привезённые большие коробки и, горя́ любопытством, вскрыл одну. Мать честная! Десятки герметичных и компактных баллончиков с быстросохнущей краской всех цветов. Акриловая для наружных работ, всесезонная фасадная Акриал-Люкс. Также была в баллончиках лучшая распыляющаяся и быстросохнущая аэрозольная краска BOSNY.
От такого богатства даже голова закружилась. Поневоле он вспомнил прошлый год, тогдашнего приятеля Веньку. Когда тот, прогостив месяц, уехал, Лёнька очень скучал.
Приезжал Венька Самылин к родной тётке не по своей воле, он был жителем областного центра, поэтому в их захолустье поездку расценивал, как ссылку! Видите ли, его родители затеяли ремонт в квартире, наняли целую бригаду гастеров, а Венька — крайний. Отправили в ссылку, хорошо, не на край географии!
Нет, рассуждал справедливо Венька, он бы с удовольствием отбыл на каторгу в Шарм-Эль-Шейх, например! Или в тот же Кемер!
Ещё хорошо, что Аньки нет! Где она на тот момент была, он даже у тётки (Анька её дочь и его двоюродная сеструха) и не спрашивал. «Родная корча» или «моя судорога», так отзывался он о родственнице, что на взгляд Лёньки не соответствовало действительности. Вполне нормальная девчонка, немного звонкая, кстати, даже вполне симпатичная. Возражать он, конечно, не стал, по причине молчаливости своей, да и семейные это дела, в них лучше не соваться.
Венька был постарше на год, гораздо подвижней, на выдумки мастак, но с Лёнькой они подружились просто мгновенно, да и соседство, жили через два дома, способствовало. Ещё он был лидером в компании с молчуном, ну а кому бы это не понравилось в пятнадцать лет!
Вот этот неугомонный приятель и познакомил нового товарища со STREET ART, то есть рисование граффити с помощью аэрозольной краски. Сам он неплохо владел настенным рисунком, поднаторел в городской компании себе подобных. К сожалению, баллончиков категорически не хватало, на двоих не было рассчитано, а их только подавай, тем более у Лёньки прорезался неплохой дар уличного рисовальщика. Он «цвета видел, композиции ловил», так звучало в словах его творческого вдохновителя.
С баней этой тогда вышел небольшой перекос. Стена великолепная, есть масштаб. Обнаружил её Венька и тем же вечером привёл своего напарника порезвиться вволю, уже и будущий сюжет обрисовал. Лёнька, конечно, узнал забелённую стену, эта была глухая боковина женской бани. Пока он пытался на пальцах объяснить суть приятелю, на них с утробным урчанием выскочили Рущуки, которые тоже приползли тайком приобщиться к прекрасному, но, увидев конкурентов, воспылали желанием защитить честь деревенских дам от грязных посягательств всяких тут!
— А-а-ааа! Подглядывать затеяли! Ну, всё, уроды! Щас мы вам в гребень насуём!
Братцы и с ними пара шкетов чуть помельче кинулись бить бесстыдников.
Оправдываться не было смысла, времени тоже. Лёнька сразу же схватился с одним из погодков, и они покатились плотным клубком. Друзья отбивались каждый в меру своих возможностей. Венька, более воинственный, ощетинился и, прислонившись к стене, отвешивал точные удары сразу двоим нападавшим. При этом, правда, и сам получал, но, тем не менее, макиварой не стоял! Лёнька же, как вцепился клещом с одним из Рущуков, так и не отпустил врага до конца схватки! Вот уж вволю накатались по земле, подминая лопухи и крапиву, перемазались словно поросята! Но самый подлый удар нанёс четвёртый из шакалят, он, зараза, пока все махали кулаками, утащил пакет с красками!
Когда шли домой вспотевшие и грязные с боевыми ссадинами и синяками, из Веньки выскакивали весьма недружественные высказывания как раз в адрес этого шакалёнка! Нет, в адрес отпрысков подлой семейки тоже были такие характеристики, хоть уши затыкай, но этот шкет сумел особо растревожить тонкие струны души художника!
Лёнька с улыбкой вспомнил, как его приятель в последний день перед отъездом отомстил братцам Рущукам. Он всё-таки наскрёб немного краски и, улучив момент, на входной двери в их дом нарисовал портреты двух бородатых козлов с рогами, с глупыми ухмылками, очень даже напоминающие лыбу братцев. Мало того! Козлы ещё вдобавок в темноте светились, кто-то из проходящего мимо народа, видя такое, пугался, а кто-то от души хохотал! Днём хохотали все. Злые Рущуки потом были вынуждены закрашивать дверь в несколько слоёв, а к Лёньке после этого постоянно цеплялись в отместку. Но всё равно это недалёкое прошлое он вспоминал с улыбкой.